Долгие сумерки Земли. Галактики как песчинки - [139]

- просто висят. Мы попытаемся представить картину развития фантастики: как и с какого времени она развивалась, ранние взгляды на ее специфику и современную полемику.

Возможно, некоторые материалы, помещенные в наших книгах, покажутся читателям знакомыми. В этом нет ничего удивительного - феномен фантастики привлек внимание исследователей только в нынешнем столетии. До сих пор идет создание методологии фантастики. Ранее отвергнутые взгляды сегодня кажутся более перспективными, чем новые толкования. На сегодняшний день в отечественном литературоведении есть ряд заслуживающих внимания работ, которые вполне могут служить ступенями к пониманию фантастики. Поэтому их присутствие в издательской концепции видения фантастики вполне объяснимо.

И еще один важный аспект. На него указывают эволюция фантастического элемента в литературе и развитие пост осознанного состояния фантастики. Мы видим, от «Легенди о Гильгамеше» до самых новаторских произведений фантастика прошла сложный путь гносеологических исканий и претерпела художественные изменения. Первые произведения отражали практически реалистическое понимание мира современниками и лишь спустя века, а иногда и тысячелетия, стали восприниматься как вымысел. Достаточно вспомнить начало нынешнего века, когда ряд произведений создавался не только по форме, но и по содержанию, как отображение сокрытой от понимания непосвященных действительности. Собственно, любое философское и футурологическое произведение можно рассматривать, как реальность, опирающуюся на некие тенденции и непознанные законы.

Ставшая классикой фантастика конца XIX- начала XX века подвела к сосуществованию реалистической и фантастической литератур, когда фантастическими приемами вовсю пользовались признанные авторы бытовых романов, а у фантастов необычный элемент зачастую служил лишь пружиной вполне бытового сюжета. Творчество Г. Уэллса, казалось, четко провело границы. Писатель создавал бытовые романы и - чистую фантастику, и разница сразу становилась очевидной. Более того, писатель требовал не пустого фантазирования (когда возможно любое событие, а объяснение одно - захотелось автору), а четких реалий. Тут уже назвать подобное ничего не значащим приемом язык не поворачивается. Всякий раз создастся новый мир и герои действуют по его законам. Именно своими отличиями от современных людей они нам понятны и инте-ресны. Однако и сейчас кто-то пытается анализировать фантастику с позиции узкого понимания элемента необычного, как простого привнесенного приема. А между тем фантастика давно ушла вперед.

Г. Уэллс многое предвосхитил, но период развития собственно фантастики наступил спустя несколько десятилетий. Здесь начинает проявляться и действовать непознанный, неумолимый и столь важный эзотерический закон - дальнейшее развитие фантастики зависит от способности самогенерации. Ведь не просто так, вдруг, писатель и читатель ощущают потребность моделирования миров, на совершенно иных технократических принципах устройства цивилизации, или на многочисленных религиозных доктринах и философских системах. Кроме того, литературоведческие споры о значимости образов и средств художественной выразительности в фантастике приобретают очевидные формы, только при описании субкультур. Создаются многочисленные произведения как моделирующие иные формы жизни и их социальные образования, так и модели развития земной цивилизации на грядущих, зачастую очень отдаленных в пространстве и во времени, этапах своего развития. А еще остаются параллельные реальности со своими правилами литературной игры, специфической эстетикой и своеобразием художественного изображения. Наконец, наступает бурное развитие поджанра, известного во всем мире, как Рап^азу. Даже здесь мы пытались придумать нечто нелепое и свое, назвать его некоей сказочной фантастикой. Как всегда, решили поиграть в определения, так и не создав ничего путного. Попробуй, отыщи хоть одно произведение, созданное на материалах славянского языческого пантеона, фольклора или богатой исторической тематики скифского, гуннского периодов! А Западная фантастика уже заселила и фольклорный мир. Нам же остается свое бессилие - хочется надеяться, что временное - выдавать за нежелание «уходить от социалистической действительности в мир буржуазного декаданса». Только большинство любителей фантастики давно, даже по тем скудным образцам, смогли сделать выбор, установить не только очевидную эстетическую ценность этих произведений, но и в определенной мере их компенсаторную функцию, позволяющую современному человеку в рамках жестко детерминированного социума обратиться к тому единственному и самоценному, чем он обладает,- к сознанию.

Именно на это указывают процессы, происходящие в последние четыре-пять десятилетий в мировой фантастике. Но «новые волны» набегали и откатывались там, а у нас царил единый взгляд, пусть иногда даже и фрондистский.

Несмотря на пестроту мировой фантастики, мы не найдем множества жанров и поджанров, направлений и течений, хотя в тех, причем жестко очерченных издателями рамках, очень много своеобразия. К вышеупомянутым можно добавить еще несколько крупных тематических направлений: альтернативной истории, заката земной цивилизации, атомного Апокалипсиса… Для нашего читателя они практически неизвестны, но более обидно, что эти темы не освоены и нашими писателями. Знатоки Западной фантастики, наверное, смогут продолжить список неизвестных у нас направлений. «Закрыты» для нас они были не по причине их литературной несостоятельности. Наоборот, все миры обживались настолько тщательно, что вскоре для большинства авторов основной повествовательной формой стали многотомные циклы. Если мы хотим приблизиться к интеллектуальной проблематике Западной культуры и вообще успеть вскочить на подножку последнего вагона поезда цивилизации, нам не только нужно познакомиться с этим культурологическим слоем, но и привнести в него свое видение.