Долгие каникулы в Одессе - [36]

Я смотрел на экзаменаторов и размышлял о том насколько быстро мне удастся сдать за первую ступень обучения и насколько реальна возможность сдать за пятый класс. В своих силах я был уверен. Два предыдущих дня я только тем и занимался что «повторял пройденный материал». Мне самому было интересно сравнить уровень знаний двадцать шестого года и семьдесят пятого, когда я сам заканчивал десятилетку.

Что ж, нам «в будущем» есть чем гордиться. Через пятьдесят лет уровень преподавания существенно вырос по всем предметам. Особенно заметен этот скачок в материалах по физике, химии, географии, биологии и астрономии. Но это понятно и объяснимо, фундаментальные открытия в этих науках ещё только предстоят и сейчас уровень преподавания этих дисциплин в десятом классе примерно соответствовал уровню моего бывшего шестого-седьмого класса.

Но вот учебники по алгебре, геометрии и тригонометрии мало чем отличаются от учебников в «моём» прошлом, разве что подачей материала. Но и это легко объяснимо. Разные авторы, различный подход и методики изложения. Но для меня эти предметы не представляли сложности. Ещё учась в школе в «моём» времени к изучению «точных» предметов, я относился со всей серьёзностью.

Готовился в мореходку поступать, мечтал о море, а там без точных расчётов никуда, да и в дальнейшей моей работе знание точных наук не оказалось излишним. Так что я не испытывал перед предстоящим экзаменом никакого мандража или волнения. Единственное что меня смущало так это отношение экзаменаторов к моему возрасту. Что ж, придётся включать обаяние на полную катушку, тем более что и мордочка у моего реципиента была довольно симпатичная и доверие внушает. А доктор между тем перевёл дух и закончил мою «презентацию».

— Несмотря на всё вышеперечисленное мальчик показывает высокий уровень ранее полученных знаний. Вот этот уровень и предстоит вам оценить. На этом у меня всё! — Семён Маркович сел, а я как примерный ученик тут же поднял руку испрашивая разрешения задать вопрос.

— Миша, ты хочешь что-то добавить или спросить? — председатель экзаменационной комиссии чем-то неуловимо похожий на молодого Чехова с интересом разглядывал меня сквозь пенсне словно диковинную зверушку. Впрочем, взгляды всех остальных присутствующих в этот момент также скрестились на мне. Под этими заинтересованными взглядами я почувствовал себя неуютно и непроизвольно передёрнул плечами.

— Да. Я предлагаю начать проверку со знания иностранного языка. Причём сразу с письменного экзамена. А затем, когда вы убедитесь, что я хорошо знаю эти языки и владею письменностью мне будет проще выйти к доске и остальные предметы сдавать уже там. Так мы сэкономим время.

— Миша, ты сказал «эти языки»? Какими ещё языками кроме русского ты владеешь и готов по ним аттестоваться?

— Английский, немецкий, испанский, французский, итальянский, свободно читаю пишу разговариваю. Японский, корейский, китайский, письменности не знаю кроме нескольких иероглифов, но в основном устную речь понимаю без переводчика. Хотя сам говорю с трудом и гарантии что не носитель язык поймёт меня правильно, дать не смогу. — ха! Вот это я их огорошил! Смотреть на растерянные лица экзаменаторов для меня одно удовольствие. Ничего, то ли ещё будет. Надеюсь, эта «диковинная зверушка» вас сегодня ещё не раз удивит и ошеломит. Уверен, этот день и этот экзамен вы запомните надолго!

Заканчивался третий час моего «экстерната». Если экзаменаторы выглядели уставшими и слегка ошалевшими, то экзаменуемый был свеж как огурчик, только что сорванный с грядки. Поймав кураж в самом начале экзамена, я так и не вышел из этого состояния. И зачастую знал ответ ещё до того, как экзаменатор заканчивал формулировать свой вопрос. Постепенно размеренное и монотонное течение экзамена превратилось в перекрёстный блиц опрос. А мои сухие краткие ответы на вопросы сменились расширенными мини лекциями «на заданную тему». Первым не выдержал преподаватель географии:

— Товарищи! Да не может такого быть! Я задаю вопрос об Австралии, которую большинство моих учеников и на карте-то найдут с трудом, а в ответ получаю развёрнутую лекцию о буше и жизни бушменов. О климате и природных особенностях континента, о которых можно прочесть только в специализированных изданиях. И это касается не только Австралии, но также Северной и Южной Америки. У меня складывается такое впечатление что испытуемый жил в этих странах не один год и наблюдал эти особенности воочию! В чём тут подвох? — и словно прорвало плотину, разом вспыхнули шумные разговоры и обсуждения.

— Откуда у него такие познания в физике? Что означает выражение «сейчас закладываются основы»? Откуда он может вообще знать за основы, если этого и я не знаю? — упс! Кажется, преподавателя физики зацепила моя брошенная вскользь фраза о том, что сейчас закладываются основы будущих фундаментальных направлений и исследований в области физики и астрономии. Так кто ж ему виноват, этому злобному буратине, что он не держит руку на пульсе науки и не читает журналов? Самообразование преподавателям никто не отменял.

— Тише товарищи! Тише, пожалуйста. Вы ж не ученики, а галдите как ваши подопечные. У меня тоже возникли вопросы. Но я полагаю, что их надо задавать не Мише, а нашим уважаемым профессорам. Скажите, Марцел Натанович, это такой ваш медицинский эксперимент? Вы испытываете какую-то новую методику обучения? Надеюсь, это не повредит нашему испытуемому? Я слышал, что за границей есть методики внушения и обучения под гипнозом, но сам с этим сталкиваюсь впервые. Вы уверены, что ваши новаторские методы в будущем не отразятся на психическом состоянии вашего пациента? — председатель комиссии требовательно смотрит на профессора Нейдинга и продолжает: