Долги дьяволов - [15]

Как ни странно, днем в заведении было темнее, чем ночью. Как только заходило солнце, прожектора, озаряющие сцену, и подсветка от нескольких игровых автоматов давали света более чем достаточно. А днем все окна были закрыты ставнями, и единственными источниками света служили щели в ставнях да маленькие лампочки над игорными столами. Однако Рейнор заметил в углу какое-то движение, красно-оранжевый огонек, и сообразил, что там окопался Тайкус, еще до того, как его приятель заговорил.

— И мне, кстати, пивка возьми! — сказал Тайкус. Джим кивнул и брякнул на стол перед Финдли янтарную бутылку. Три «покойника» уже выстроились рядом с остатками трапезы, которой обычным людям хватило бы на двоих. Когда Джим сел за стол, Тайкус отодвинул тарелку и пустые бутылки в сторону.

Он выпустил длинную струю дыма, смерил Рей-нора взглядом.

— Тебя куда носило?

Джим нахмурился.

— По делам. Личным.

Тайкус кивнул, пожевал сигару и продолжал:

— А тут с утра дельце одно подвернулось.

Джим смутно помнил, как Тайкус накануне поднимался наверх с четырьмя бабами — или это у него в глазах двоилось?

— Сугубо личное?

Тайкус изобразил задумчивость.

— Ну-у, можно и так сказать, учитывая, что мужик вперся ко мне в комнату, когда я спал, окруженный красотками.

— Охренеть. Что, правда, что ли?

— Угу, — Тайкус снова затянулся, огонек моргнул оранжевым глазом. — Яйца у мужика крепкие, этого у него не отнимешь.

Джим вынужден был согласиться.

— Ну, а чего он хотел-то?

Тайкус весело сощурил глаза.

— Нас он хотел, Джимми, мальчик мой! По-видимому, молва о нас расходится все дальше. Не то чтобы меня это удивляет. Ясно было, что, после того, как мы освободили эти кредиты, кой-кто будет трепаться об этом направо и налево, что твоя школьница!

Джим ухмыльнулся, вспомнив трясущегося Вудли.

— И что, намечается работенка?

— Ну… не то чтобы. Малый не назвался, зато сказал, на кого работает. Говорит, мол, его босс заинтересован в налаживании взаимовыгодных отношений. Обещал хорошо платить. Очень хорошо.

Глаза у Джима сузились.

— Тайкус, я уже побывал марионеткой в чужих руках. Больше что-то не хочется.

— О черт, Джим, ты даже не спросил, кто это!

— Ну, так говори уже.

Тайкус подался вперед. Рейнор тоже. Тайкус прижался губами к самому уху Джима и прошептал:

— Скаттер О'Бенон!

Джим взглянул на приятеля, словно не веря своим ушам.

— Да ну нах! Ты хоть знаешь, какая у него репутация?

Тайкус кивнул.

— Ну, тогда ты знаешь, что я отвечу. Этот мужик… — Джим поймал себя на том, что повысил голос, и снова перешел на шепот. — Этот мужик зарабатывает самыми грязными делами, какие только бывают. Заказные убийства, транспортировка наркотиков… Тайкус, да я скорей хищному зверю доверюсь, чем ему! Это тебе не просто грабежи и даже не случайные убийства.

Тайкус уклончиво кивнул, по-прежнему не сводя глаз с Джима.

— И?

— И я не хочу влезать во все это. Мы и так были достаточно близки к краю, когда свалили из армии. А этот мужик — тот же Вандершпуль, только в шестьсот раз хуже. Этот ублюдок… я даже не знаю, Тайкус… он просто плохой, и все. Я в это не затем ввязался, чтобы подрядиться работать на какого-нибудь головореза или заделаться уголовником.

Тайкус затушил окурок и разразился долгим, зычным хохотом. Потом потянулся за кружкой.

— Дьявол тебя побери, Джимми, ну, а сейчас-то ты кто?

На миг Джим чуть не вышел из себя. Он стиснул зубы и невольно сжал кулаки. Тайкус смотрел на него в упор. Джим вспомнил лицо своей матери, усталое, но ласковое. Врожденную порядочность своего отца…

Но эти воспоминания развеялись, когда Джим вспомнил о том, как их командир, полковник Ксавье Вандершпуль, включил их с Тайкусом и прочих «дьяволов» в список кандидатов на ресоциализацию. Некогда элитное подразделение пустили на пушечное мясо, разжевали и выплюнули прочь. Да, их предали… Но потом Джим подумал о том, как весело жилось им с Тайкусом все эти последние годы. Он подумал о своем «кольте», о музыкальном автомате, и его губы невольно раздвинулись в улыбке.

— Ну да, а пожалуй, что ты и прав! — сказал он.

— Ну еще бы! Прав, конечно.

— Ну что ж, тогда, — Рейнор поднял свою полупустую кружку, — выпьем за уголовников… которые работают только на себя!

— За уголовников, которым не нужна галактическая мафия!

Тайкус брякнул своей бутылкой о кружку Рейнора и осушил ее.

— Ну ладно, раз мы не собираемся связываться с веселой шайкой Скаттера, тогда у меня есть идея, чем стоит заняться теперь.

Джим вздохнул про себя.

— А что, ты уже просадил свою долю? Мы же только что разжились деньгами!

Тайкус пожал массивными плечами.

— Ну как… Долги раздал, четырех девочек снял на несколько дней, подмазал всех, кого надо, тут, у Злого Вейна. Вот они и разошлись, Джим, — сказал он с напускной серьезностью. Джим ухмыльнулся и покачал головой.

— Дейзи жалуется, что ты с нею до сих нор не расплатился, — сказал он.

— Ну, Дейзи всегда так говорит. Но вообще да, я, считай, на мели. Ты же знаешь, я терпеть не могу засиживаться на одном месте, и к тому же сюда рано или поздно заявится старина Батлер.

На этот счет они расходились во мнениях. Джим с тоской окинул взглядом бар. он же танцзал, он же игорное заведение и просто злачное место, именуемое «У Злого Вейна». Ему тут было на удивление уютно. Это был его дом тут, на этой планете, и Рейнор предпочитал его большинству других подобных заведений, где ему доводилось бывать. Он бы с удовольствием поторчал тут подольше, а не только пару ночей. Но в одном Тайкус был прав: когда Джим с Тайкусом проворачивали на Нью-Сиднее что-нибудь эдакое, шериф Батлер обычно рано или поздно заглядывал к Злому Вейну. Правда, их здесь еще никто ни разу не сдал, и их всегда либо предупреждали загодя, либо же им тупо везло, и их как раз в это время тут не оказывалось.