Долгая темная ночь... - [92]
- Не смотри на меня так, Сатана, я знаю, что выгляжу как сумасшедшая, но сегодня у меня особый день. К нам придет гость!
Могу поклясться собака усмехаясь закатила глаза. Я не удержалась:
- Вот увидишь! Тnbsp;ак что веди себя прилично и сделай вид что ты воспитанная собака. Ладно? Для меня это очень важно!
Лохматый паршивец спрятал свою улыбку, уткнувшись мордой в хвост.
В одной из комнат я расставила свои картины, которых к моему удивлению скопилось очень много. Свободное время я занималась только рисованием и даже в выходные ездила в город, чтобы нарисовать что-то новое. Это были люди в кафе, солнечный лучик, который отражался от модной витрины, улицы после дождя и так до бесконечности. А еще было много портретов. Мне очень нравилось рисовать людей. Любимым был портрет Штольца, который я рисовала по памяти, но он вышел очень хорошо. Вечерами я наливала себе кофе и садилась в старое потертое кожаное кресло и часами смотрела на его портрет, потягивая обжигающе-горячий черный кофе. Мне казалось, что это он сидит рядом и смотрит на меня своими серыми умными глазами.
Еще я рисовала то, что видела раньше: как Шомер наклонившись так что видна одна лишь широкополая шляпа подрезает розы, румяное лицо Эльвиры под лучами солнца, моя мать рядом с букетом крупных белых пионов и так далее. Много было картин про Мексику - пыльные улицы и цветастые платья простых женщин, две собаки лежащие возле старого забора, закат солнца над горами и так далее.
Бросив взгляд на часы я увидела, что уже двадцать минут девятого. В душе все оборвалось: 'Как я могла подумать, что могу быть ему интересна!'. Уронив голову на руки я горько заплакала. С картины на меня смотрели грустные глаза Алекса.
В этот момент сзади меня кто-то покашлял:
- Хм: Простите, Мария! Я долго стучал, но видимо вы не слышали, поэтому я набрался наглости и вошел.
Я вскочила вытирая слезы:
- Ой! Простите! Я думала вы не придете!.. А как вы прошли мимо собаки?
Пауль улыбнулся:
- Как вы могли подумать что я не приду? Я чуть дождался восьми. Представляете мое разочарование, когда мне никто не открыл!.. А пес лишь лениво на меня поглядел.
Мы рассмеялись. После этого он начал рассматривать картины. Мне было не ловко и поэтому я пошла накрывать на стол. Его долго не было, поэтому когда он молча пришел и ничего не говоря сел за стол, я уже умирала от ожидания, но все же его торопить не собиралась.
Пауль, а именно так он приказал его звать, сказал:
- Да: Я думал, что мне уже открытия не предстоит. А сегодня, Бог услышал мои молитвы и я встретил вас!
Мои щеки зарделись:
- Вы мне льстите!
Схватив кусок пирога Пауль быстро отправил его в рот:
- Поверьте, деточка! Я в этом бизнесе уже почти пятьдесят лет. Эту галерею еще мой отец открыл. И если я говорю, что у вас талант, так оно и есть! Вы где-то учились? - и не дождавшись пока я отвечу. - Хотя чего я спрашиваю! У вас самобытный стиль, которому нигде не научат.
Мне стало не ловко:
- Я недолго училась в детстве, а так вы правы. Образования у меня нет.
- Это плюс! - воскликнул он. - Кстати, у вас еще и кулинарный талант! Ваши пироги просто прелесть!
- Это любимый рецепт моей мамы.
Он кивнул, но я видела, что он вряд ли слышал меня. Затем он внезапно рассмотрел мой дом:
- Мне нравиться ваше жилье. Многие бы назвали его старомодным, но в этом что-то есть. Оно отражает вашу индивидуальность. Все просто и на взгляд простого обывателя примитивно, но на самом деле - изыскано! Не каждый способен оценить ваш интерьер, но я вижу что и здесь вкус вас не подвел.
Дальше мы долго разговаривали про что угодно, кроме живописи. Я рассказала ему про то как жила в Мексике, избегая затрагивать тему про Чаки. А Пауль рассказал мне про свою семью. Жену он потерял десять лет назад, дети выросли и теперь живут в Америке.
Уходил он уже далеко за полночь. Я вышла проводить его к машине, уже садясь в нее он сказал:
- Я сделаю вам хорошую рекламу и вы обязательно станете знаменитой. Я доверяю вам выбрать лучшие на ваш вкус двадцать картин, а через неделю мы сделаем выставку.
А потом уехал. Я долго стояла возле своего забора, глядя ему в след и не в силах поверить в происходящее. В последнее время у меня было так мало хорошего, что я настороженно относилась к любым переменам и плохим, и хорошим. За мной из своей будки наблюдал Сатана.
Подготовка к выставке была одним из самых напряженных моментов моей жизни, у меня практически пропал сон. Порой, я вставала ночью и передвигала картины. Их было уже довольно много и я не могла ничего выбрать. Сегодня мне нравились одни, завтра другие. В конце концов, за пару дней до выставки я позвонила Паулю:
- Я в отчаянье!
- Что случилось?
- Я не могу ничего выбрать! Вы мне не можете помочь?
На том конце провода была тишина, затем он начал говорить и я чувствовала, что он улыбается:
- Этот выбор должны сделать вы и никто другой. Иначе это будет мой взгляд на вашу живопись, а это ваша первая выставка. Именно по ней будет формироваться отношение к вам как к художнику.
- Пауль, а вы уверены, что мои картины достойны выставки? Я ведь не настоящий художник. Я просто люблю рисовать для себя.
Остросюжетный роман, описывающий яркую и трагическую судьбу уральской художницы. Не сумев отстоять своё чувство в юности, она пытается наверстать упущенное спустя десять лет и тем самым совершает ужасную ошибку, запуская цепь трагических событий, которые не только разрушают её жизнь, но и уносят жизни тех, кого она любила. Когда ты выбираешь между двумя мужчинами – сильными и нежными, будь осторожна. Под покровом нежности может спать Дракон. Если ты его приручишь – не вздумай его бросать. Проснувшись и разозлившись, он может ждать годами и копить внутри себя яростный огонь.
Каждый раз, когда на очередном ухабе безжалостная железяка, то ли забытая кем-то в багажнике старого драндулета, то ли специально оставленная с целью «чтобы жизнь медом не казалась», бесцеремонно впивалась Виктории прямо под ребра, та готова была поклясться кому угодно и на чём придётся, что если и на этот раз получится выпутаться из неприятностей, впредь – никаких журналистских расследований и чужих проблем! Своя рубашка, или если хотите – свои ребра, как говорится, ближе к собственной персоне. «Но каковы наглецы, – в следующий же момент сбивалась с пути праведного своевольная журналистская мысль, – слабую женщину прямо средь бела дня почитай в самом центре Москвы да в грязный вонючий багажник! И ладно бы еще в какой-нибудь «лексус» или «ренж ровер», где хоть лежать можно не в позе эмбриона и дышать не через раз, а то в добитые «жигули», которые того и гляди развалятся на очередной кочке.
«Прэтти вумен по-русски, или Лабиринт одной судьбы» Лидии Беттакки — это остросюжетный женский роман о неожиданных поворотах судьбы, взлетах и падениях, о внезапных потрясениях и счастливых случайностях. Света — обычная девушка, которой выпало жить в тяжелые 90-е. Из-за безысходности и болезни матери она решается на отчаянный шаг — становится девушкой легкого поведения. И кто бы мог подумать, что в хмурое время переворотов могут происходить чудеса? И что древнейшая профессия на земле подарит девушке мужчину ее мечты, солнечную Италию и простое женское счастье? Но с настоящей любовью приходят и новые серьезные испытания.
Маша хотела всего и сразу. Она с детства мечтала блистать на публике, грезила о роскошной жизни с богатым и знаменитым мужем. Ведь она молода и красива. Мужчины просто обязаны предоставить ей все это. Надо только познакомиться с какой-нибудь звездой, а там уж она приберет ее к рукам. И девушка начала действовать. Только первый опыт кончился… бедой. Спасая свою жизнь, Маша убила человека – известного продюсера и отъявленного мерзавца. И теперь вынуждена скрываться. Но при этом она не оставила попыток завоевать богатого и знаменитого.
Словно зачарованная, девушка провела кончиком указательного пальца по деревянной раме, обрамлявшей зеркало. На губах ее застыла мечтательная улыбка. Вдруг гладкая зеркальная поверхность пошла кругами, будто кто-то невидимый бросил камень в воду. В смятении Рэйчел хотела было отдернуть руку, но незримая сила крепко держала ее, не позволяя сдвинуться с места или отступить. С какой бы силой она ни тянула, рука не отрывалась от рамы. Первый испуг сменился паникой, которая подобно лавине захлестнула ее, когда, глядя на свое отражение в зеркале, она заметила, что оно постепенно бледнеет, уступая место чьей-то тени.