Долгая прогулка - [19]
Мы поздоровались за руку, перебросились парой шуток и принялись изучать карту, чтобы понять, куда ехать. Нам предстояло обезвредить СВУ по прибытии на место; задача же «Байонета» заключалась в том, чтобы доставить нас туда невредимыми и защищать, пока мы работаем. Такие выезды прежде мы совершали много раз, однако сейчас загвоздка была в том, что нам предстояло взять с собой пассажира. Полковник, мой непосредственный начальник, волновался за исход операции. Он плохо представлял себе, чем мы занимаемся. Он не понимал, почему ребята из ВВС разъезжают по земле с солдатами сухопутных войск, рискуя жизнью и здоровьем. Он не понимал, что саперы из разных родов войск вполне могут заменять друг друга, что в ВВС, на флоте, в морской пехоте и в сухопутных войсках саперы с самого первого дня проходят обучение практически по одной и той же программе. Он не понимал, что нашивки с надписью «ВВС США» на наших формах не имели для нас большого значения. Он не понимал, что теперь нам проще найти общий язык с ребятами из сухопутных частей, что у нас больше общего с пехотинцами, выезжавшими каждый день «за проволоку», чем с механиками и компьютерщиками, никогда не покидавшими безопасную территорию авиабазы. Ему хотелось все увидеть своими глазами, и я не мог ему этого запретить. Он просидел у нас целый день, ожидая вызова. Это был его шанс. Пока мы обсуждали детали операции, он стоял поодаль, внимательно слушал наш разговор и не задавал вопросов. Когда мы разошлись и сели по машинам, я посадил его на заднее сиденье справа по ходу движения — самое безопасное место в вездеходе.
Наша колонна из пяти вездеходов покинула территорию лагеря и выехала за ворота базы. Мы включили генератор радиопомех — в просторечии «глушилку», зарядили и поставили на предохранители автоматы и загромыхали по серпантину. Сразу же за проволочным ограждением колонна повернула направо и влилась в нескончаемый поток машин, которые шли в сторону Киркука. Двигаясь на юг по дороге Черри, мы доехали до автодилерского центра, где пару дней назад расследовали инцидент с заминированным автомобилем, потом повернули налево. Мы мчались посередине дороги с максимальной скоростью, какую могут выжать «хамви», и встречавшиеся на пути машины прижимались к обочине, чтобы мы их не переехали. Все водители в Ираке знают, что останавливаться на дорогах опасно, и стараются этого не делать, но, когда военные сворачивают с дороги, гражданским приходится съезжать на обочину и останавливаться, чтобы избежать столкновения. Когда мы поворачивали налево, оператор наведения, сидевший впереди с лазером в руках, направлял ослепительный зеленый луч в глаза водителям встречных машин и принимался им мигать. Когда тебя ослепляют, ты поневоле сразу останавливаешься. Так, рассекая людское море и оттесняя автомобили, наша колонна мчалась в сторону моста, приближаясь к нему с западной стороны. Полковник тихо сидел в довольно неудобной для его долговязой фигуры позе, зажатый между окном из бронированного стекла и оборудованием для дистанционного управления роботами, и, неловко сжимая в руках до блеска начищенный автомат, неотрывно смотрел в окно на проплывающий мимо город. Он никогда прежде не бывал за пределами ПОВ.
Когда мы приехали на место, несколько вездеходов отряда «Кугуар-13» уже ждали нас на пустой автостоянке возле моста. Наш вездеход подрулил к находившейся в середине колонны командирской машине, мы припарковались, и Кастельман вышел, чтобы поговорить с сержантом, который командовал оцеплением, и выяснить обстановку.
Нет, обычно они не работали в этом секторе — просто проезжали мимо, возвращаясь к себе после очередного патрулирования. Да, они перекрыли движение по обе стороны моста. Нет, точное место обнаружения СВУ они не засекли. Да, оно точно находится на мосту, но, когда его обнаружили, было уже темно, и теперь они не могут с уверенностью указать это место. Как оно выглядело? Как куча мусора. Да-а, вот уж поистине полезная информация. Ведь в этом забытом богом краю на всех обочинах сплошной мусор — какой город и какую дорогу ни возьми. Охренеть.
Я вышел из машины и окинул взглядом дорогу и мост, уходивший во тьму. Где-то неподалеку шла перестрелка, и время от времени шальные пули с визгом ударялись о броню вездехода и стены близлежащих брошенных домов, большей частью полуразрушенных. Из-за яркого света фар вездеходов мы не могли увидеть мост целиком: его дальний конец полностью растворялся во мраке ночи. Закрывшись, насколько это было возможно, ладонью от прямого света фар, я вперился взглядом в мерцающие огни города на другой стороне вади. К белому и желтому свету уличных фонарей иногда добавлялись красновато-белые вспышки выстрелов из оружия малого калибра; пару раз я услышал, как где-то совсем рядом пуля со звоном ударилась о металл. Левее того места, где я стоял, почти над моей головой застрочил короткоствольный пулемет — это башенный стрелок из «Кугуара», определив направление, откуда стреляли, дал ответный огонь. Вскоре после этого стрельба на время стихла.
