Стихи из книги «Домашняя утварь»

Стихи из книги «Домашняя утварь»

Поэтический раздел. Стихи из книги «Домашняя утварь» сербского поэта Здравко Кецмана (1948). Перевод и вступление Жанны Перковской. Содержание стихотворений — раздел имущества между членами семьи, символизирующий собой крах традиционного крестьянского уклада.

Жанр: Поэзия
Серия: Иностранная литература, 2014 № 09
Всего страниц: 2
ISBN: -
Год издания: 2014
Формат: Полный

Стихи из книги «Домашняя утварь» читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

Вступление Жанны Перковской

«Не силен ты в поэзии! / — пеняет мне Гёте. — / В твоих стихах слишком много / хлеба и молока. / И крови». Так начинается одно из стихотворений Здравко Кермана, писателя и поэта, проживающего в Республике Сербской — государственном образовании в составе Боснии и Герцеговины, которое было создано в результате Дейтонского соглашения 1995 года, прекратившего кровопролитный конфликт на Балканах и признавшего самопровозглашенную Республику Сербскую.

Очевидец трагических балканских событий, Кецман создает произведения, погружающие читателя в атмосферу мира, уважения к добрым традициям, любования бытом, который налаживался веками. Об этом и его книга «Домашняя утварь», главный герой которой, по утверждению самого автора, — гармония, примиряющая противоречия, восстанавливающая равновесие в мире, который, как океан, то затаится, накапливая энергию, то выплескивает ее, всегда готовый к переходу от штиля к буре и наоборот…

Редакция выражает благодарность Здравко Кецману за любезное разрешение безвозмездно опубликовать его стихи на страницах журнала.

Стихи из книги «Домашняя утварь»

Раздел

Когда он понял: недолго еще осталось,
все собрались —
будто решили переезжать.
Мне это пригрезилось, но все это словно
происходило наяву. Многое вспомнилось позже,
не сразу. Казалось, я утопаю в зыбучем песке, и
былая жизнь иссякает. Она тонула вместе со мной
и с домом. Во сне, который я гнал от себя. И сон
этот все возвращался, и я его видел снова и снова.
Вот дедушка Йоя, отец мой Бошко и трое дядьев
ввечеру садятся за стол, огромный, дубовый, за
которым мы — а было нас, почитай, двадцать
пять — ели обычно вместе, и начинают раздел
нажитого добра, которым владели сообща, а
теперь все будет поврозь.
Поужинали, и дед поднял руки:
«Принесите ведро воды —
нужно,
чтоб руки были чисты».
Невестки и детвора затаились в углу.
Потупили головы дочери.
Много нас было — полная горница.
Тускло светила лампочка на стене, но лица друг друга
мы видели.
Тишина сочилась по каплям.

Ложки

Ложка рот кормит.
Бабушка Стана выложила их на стол.
Слова
сыпались по столу,
как кукурузные зерна.
Эта ложка тебе, а эта — тебе, а тебе — вот эта, а эта —
                                                опять тебе, и эта, и эта, и эта…
Лопалась тишина,
как перелатанные обноски…
На стене — паук-косиножка, черный монах,
у него особая роль:
отвести от дома погибель
или
неурочного гостя…
Ложки переходили в руки невесток — новых хозяек,
                                  отведавших за столом только хлеба
                                                                        из кислого теста.
Я знал, что это — не просто дележ, а уход
в другие дома, которым еще предстояло
отпочковаться от этого.
Ложки —
ноги ползущего паука.
Уходящие ноги.
Главный нож остается здесь.
Вилки — за ложками.
Малые ножики — тоже.
А ночь идет своим чередом, дед продолжает раздел,
слышатся звуки ночные…

Тарелки и прочее

Дед Йоя велит
бабушке Стане:
теперь принеси тарелки.
Дрожащие руки их ставят на стол,
а дед говорит, деля:
тебе вот эту тарелку, тебе — вот эту, а эту тебе,
                                                                                   и тебе…
Глиняная посуда: тебе — кувшин для воды,
тебе — плошку для хлеба,
тебе вот этот горшок, а тебе — вон тот…
Жаровни: тебе — вот эту, тебе — вон ту, а эту тебе, и
                                                       тебе…
Роняет слово за словом, а слова все не иссякают —
как и домашний скарб…
Иголка, наперсток, ножницы —
                                             все, что для рукоделия,
старшей дочери Цвете,
пусть коротает ночи,
ожидая того, кто уже не вернется.
Пусть коротает день.
Кадушка для стирки белья, валек и доска —
дочери Марье, вышедшей замуж в Гончине,
у нее родились два сына, их надо растить в чистоте.
Ткацкий станок — младшенькой, Милке,
                                                         выданной замуж в Картезе.
Все мы помним, как дед
любил сидеть с нею рядом,
перебирая пальцами длинные нити,
а когда обходил свой дом,
заглядывал полюбоваться,
как она ткет.
И все мы знали, которой из дочек он скажет:
у тебя сто уловок, чтобы меня провести, —
уходи, твоим ухажерам меня уже не разбудить.
Закончив дележ, дед молвил: завтра
обедайте, кто как знает.
И ушел в свою комнату, и заснул,
заснул…

Раздел дома

Дед Йоя встал спозаранку
и начал делить дом:
старшему сыну, Иовану, я выделяю погреб
(он сложен из камня). А вы ему помогите
поставить стены и справить кровлю.
Двум сыновьям — Миле и Бошко —
даю по две комнаты (остается одна,
с печью, — сами знаете чья).
Будут четыре дома:
один — на Уриях, второй — на Кетениште,
третий — под Тодиной Главицей, четвертый — ну, это
                                                                                         потом…
А самому младшему, Мирко, — крышу.
Ее мы поднимем молитвой
(Господь да простит его душу — пуля его сразила
в Петровце, когда он воевал в партизанах)
и каждодневным трудом,
и руками нашей земли.
Где камень — вы знаете.
На каждом шагу под ногами.

Раздел скота

День наступил второй, и дед
начал раздел скота —
по головам.
Женского пола — дочкам. Каждой по пять овец,
чтобы плодилось стадо, и каждой — козу молочную,

Рекомендуем почитать
Франкенштейн: Мертвый город

Бушует война против человечества. Когда небольшой городок Рэйнбоу Фоллс, штат Монтана, попадает в осаду, уцелевшие жители, разбросанные по всему городу, сплочаются для того, чтобы выступить против существ, разгуливающих по нашему миру. Когда они будут готовы к битве против ошеломляющего количества странного, то узнают о том, что Виктор Франкенштейн намерен реализовать нигилистический план, чтобы перекроить будущее — и об ужасающем распространении его мрачных, могущественных помощников.Теперь добро вступит в последнее, решающее противостояние.


Девятый герцог империи

Все было бы хорошо. Ну правда, все было бы хорошо. Если бы не бес-благодетель… Ведь до сей поры у сэра Кэрридана ди Стайни все складывалось просто отлично. Их с его дражайшей невестой, а по совместительству сильнейшей магессой мира, охотничья двойка уже какого-никакого опыта набралась, и изведение жутких драконов перестало быть таким уж опасным. Можно сказать, вошло в привычную колею. Да и отношения у него с Черной Розой Империи явно пошли на лад… Так что впору уже начать всерьез подумывать об обещанном императором призе за успех в деле изведения драконов, оккупировавших предгорья Палорского хребта, и примерять на себя титул удельного владетеля.


Звездный зверь

На Земле наступила эпоха всеобщего благоденствия: люди бессмертны, благодаря достижениям науки они ни в чем не испытывают нужды. Но так ли прочен этот рай?


Меч Шаннара

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Неожиданное возвращение

Следом — по порядку, да и по смыслу — пьеса известного немецкого драматурга, прозаика и эссеиста Бото Штрауса (1944). По смыслу, потому что пьеса «Неожиданное возвращение», как и новелла Э. Манро, тоже посвящена психологическим хитросплетениям супружеской жизни. Вступление и перевод искусствоведа Владимира Колязина.


Мишка косолапый гору перелез

Номер открывает новелла (в сущности, небольшая повесть) «Мишка косолапый гору перелез» знаменитой канадской писательницы Элис Манро, лауреата многих премий, включая Нобелевскую (2013). Нежданно-негаданно в жизнь обеспеченной бездетной четы преклонных лет вторгается беда: у жены развивается болезнь Альцгеймера. В комфортабельной лечебнице, куда ее помещают, женщину (а заодно и ее мужа) ожидает сильное сердечное потрясение.


Долгая прогулка

В рубрике «Документальная проза» — главы из книги американца Брайана Кастнера «Долгая прогулка» с подзаголовком «Повесть о войне и о жизни по возвращению с войны». Автор служил командиром саперного подразделения ВВС США и описывает две свои командировки в Ирак в 2005–2006 гг. Сознание исполненного долга, солдатское братство и, вместе с тем, — тяжелая психическая травма, быть может, неисцелимая… Перевод Дмитрия Арша.


Рассказы

Три диковинных рассказа аргентинца Антонио Ди Бенедетто (1922–1986). В первом — бродячий кот опознает преступника; во втором — убийца замаливает грех очень своеобразным «столпничеством»; в третьем — деревенская девочка обнаруживает противоестественные способности к игре, будь то шахматы, карты и проч. Перевод с испанского Александра Казачкова.