Долгая ночь - [7]

«Сталь, Вертушка и Ворчун мертвы. Если не считать Счастливчика, Микки – единственный пёс, которого я знаю дольше всех. Мне не хочется от него что-то скрывать!»

Но её Бета приказал ей держать язык за зубами, а Гроза привыкла слушать вожаков. И была на хорошем счету в стае, хотя её недавний разговор со Счастливчиком оказался безрезультатным.

– Шёпот был бы тебе очень признателен за то, что ты сидишь с ним вот так, – пробормотал Микки. – Я знаю, ты не питала к нему таких чувств, какие он испытывал к тебе. Но ты была ему хорошим другом. Мы обязательно отомстим за его смерть. Обещаю тебе.

– Спасибо тебе, Микки, – кивнула Гроза. Только от этих слов на её языке осталась горечь.

«Не таким уж хорошим другом я была Шёпоту, – подумала Гроза. – Но отныне буду. Так или иначе, но я докажу свою правоту и не дам убийце уйти от возмездия».

К ним присоединился Щётка, чьи узкие плечи за утро ссутулились ещё больше. И собаки замолчали. А через несколько секунд из-за деревьев показался Хромой.

– Пора, – глухо прорычал пёс. – Шёпот пролежал здесь уже слишком долго. Мы должны предать его тело Собаке-Земле. Вы втроём сможете найти в лесу подходящее место и выкопать яму?

– Конечно, Хромой, – благодарно тявкнула Гроза, склонив голову перед Третьим псом стаи. Наконец-то хоть кто-то из собак взял на себя заботу о бедном Шёпоте!

Из них троих Микки был выше по положению в стае. Но, когда они оставили тело Шёпота и углубились в лес, он позволил быть вожаком их маленького отряда Щётке.

– Во время патрулирования я приметил одно чудесное местечко, – виляя хвостом, признался худой жесткошёрстный пёс. – Шёпоту там… ему бы оно понравилось.

– Хорошо, веди нас туда, – тихо сказал Микки. Гроза не проронила ни звука.

Через некоторое время Щётка пролаял:

– Вот здесь!

И их глазам открылась маленькая, поросшая мхом полянка. Стволы деревьев, тоже покрытые мягким зелёным ворсом, источали свежий, слегка сладковатый запах.

Щётка ткнул когтями в клочок мшистой земли между корнями двух рослых деревьев:

– Ну что, начнём рыть?

Гроза тут же вырвала зубами: большущий клок мха и вонзила лапы во влажную почву. На помощь ей поспешил Микки. Почва поддавалась их лапам легко, как будто Собаке-Земле самой не терпелось заключить в свои объятья погибшего Шёпота.

Собаки загребали тёмные комья и отбрасывали их в сторону в полном молчании. Но стоило яме приобрести очертания могилы, как Щётка не сдержался и всхлипнул:

– Не думал, что мне придётся его хоронить.

Гроза не нашлась, что ответить, и с ещё большим остервенением продолжила рыть землю.

– После всего того, что мы пережили вместе… – ещё горестней заскулил Щётка. – Какая обидная и нелепая смерть для такого хорошего пса, как Шёпот! Столько раз выходить из любых передряг целым и невредимым, и вот так распрощаться с жизнью… Ты, конечно же, слышала, каким был тот пёс… наш бывший вожак, Ужас. – Щётка содрогнулся, как будто даже упоминание этого имени было ему невыносимо. – Но ты не знаешь, через что мы прошли, осознав, что наш Альфа безумен. Когда Собака-Страх полностью им завладела, невозможно стало предугадать, кто станет его следующей жертвой… кого из собак он задерёт сам, а кого прикажет уморить голодом… Он заставлял нас гоняться за воображаемой добычей, которую никто, кроме него, не видел… гоняться до тех пор, пока мы не сбивали лапы в кровь и не могли больше бегать. Думаю, нам нужно было взбунтоваться, но мы… боялись. Да, чего уж лукавить – смертельно боялись. Мы никогда не чувствовали себя в безопасности рядом с ним. И единственное, что мы могли, так это – как-то поддерживать друг друга.

Гроза перестала рыть землю и внимательно посмотрела на Щётку – худого, неряшливого и немного строптивого. Она никогда не задумывалась, что собак Хромого тесно связывали общие воспоминания о пережитых бедах.

«Да, они и сейчас всегда готовы прикрывать Хромого и отстаивать его интересы. Когда-то Хромой был одним из нас, но он тоже пережил испытания, посланные безумным Ужасом. И теперь он – один из них и не всегда ведёт себя так, как подобает Альфе. Не удивительно, что его собаки до сих пор держатся обособленно, забывая порой, что они добровольно стали частью нашей стаи».

Из зарослей донёсся шорох. Гроза тотчас напрягла зрение и нервно принюхалась. Тревога оказалась ложной: сначала из кустов вылетела Ветерок, а следом, чуть не наступая ей на лапы, выскочила Дейзи.

Патрульные замерли у ямы. Некоторое время они мрачно наблюдали за тем, как три собаки рыли тёмную землю. Первой прервала молчание Дейзи.

– Я просто не могу во всё это поверить, – плаксиво взвыла она.

– Я тоже, – отозвалась Ветерок и переступила с лапы на лапу, цепляя когтями комочки мха.

– Я плохо его знала Шёпот был хорошим псом, но мы с ним мало общались. Я всегда думала, что ещё успею узнать его получше. – Отведя уши назад, Дейзи заглянула Грозе прямо в глаза. – Мне очень жаль, Гроза. Я знаю, вы с Шёпотом были добрыми друзьями.

Гроза понурила голову: «Увы, никудышный из меня был друг… Это Шёпот всегда заботился обо мне и старался всячески поддерживать. А я считала его надоедливым и только раздражалась на все его знаки внимания».