Долгая Дорога Гибели - [18]

— Надо сообщить Совету! — как-то совсем неуверенно проговорила Асока.

— А что это даст? Пока об этом знают только люди, находящиеся в этой комнате… — просипел Император, не убирая руки от глаз.

— В этой комнате. — Молодая учёная ахнула и потеряла сознание.

— Обнародование этих данных, любая утечка, даже хуже, если это будет утечка, всё это приведёт к тому, что свистопляска начнется раньше. В Империи сейчас нет единства, а если это всплывёт, каждый сектор, каждая заштатная планетка, потянется за своим куском пирога. Всё начнется не через десять лет, а уже сейчас. — Голос Императора звучал сухо. Похоже, он озвучивал результаты своих долгих размышлений.

— Печально, что выводы лежат на поверхности, стоит только потрудиться, сопоставить факты под нужным углом, практически любой, кто умеет думать — я удостоился выразительного взгляда — поймёт, что мы на пороге катастрофы галактического масштаба. — Император замолчал, было видно, что самообладание его на пределе, и ещё чуть-чуть, и одарённый буквально взорвется.

— Поэтому, нам вчетвером, надо будет придумать способ вытащить галактику из глубокой задницы и попутно спасти наши рассудки? — задал я невесёлый вопрос. Чёрт подери, а ведь это объясняет почти все странности фильма — просто все одарённые разом поехали крышей. Император кивнул, поднял с полу упавшего доктора Нимзору, слегка потряс, но приходить в себя она не собиралась.

— С руководством экономического университета неудобно получилось, взорвался один из реакторов, питающих центральную энергоцентраль, никто не спася… — Император поморщился. — Не люблю простые решения, слишком мало времени, и так выводы были в руках этих слизняков слишком долго. — С нескрываемым призрением сказал Император.

— Они сами подписали свой приговор. Получив на руки результаты, эта кучка мозгоедов не нашли ничего лучше, чем отправить ко мне на отчёт вот эту девочку. Опендюхи опять рассчитывали отсидеться за спиной молодого сотрудника. — Император уселся на стул, усадив Нимзору к себе на колени… Его чёрная мантия ниспадала на пол, капюшон закрывал большую часть лица, на коленях посапывая, сидела синяя девушка, из угла пучил глаза капрал, Асока присела обратно на мою кровать, ну прямо-таки идеалистическая, мать её, картинка.

— Учитель, какие наши дальнейшие действия? — развеял я вдруг повисшую тишину.

— Всё просто, ученик, у тебя будет единственная на данный момент задача… — я немного напрягся, голос у Императора звучал зловеще, хотя картину немного портила Нимзора на его коленях. — За полгода, тебе нужно вернуться в строй, и занять вакантное место моей правой руки. Конечно, официально ты останешься генералом, но полномочия буду несколько выше.

— И это всё?

— Почему же? — удивился Император. — Ты не сидишь без дела, команду себе начал собирать, похвально. Жаль, что физически — ты инвалид, но это поправимо — к тому же, твои мозги вроде бы не пострадали. Сеанс медленного прожаривания именно то, что было нужно, дабы заставить тебя, наконец-то, думать. Вот и подумай над нашей проблемой.

— Учитель, неужели у вас нет идей? — Удивился я, и не на шутку, если честно, испугался. Нужно узнать больше.

— Идеи… — Император зловеще ухмыльнулся… — Война способна отсрочить начало этой свистопляски. Хороший внешний враг, которого можно будет с полной уверенностью ненавидеть всем сердцем. Вот только, ученик, Империи не с кем воевать.

Глава 4 Помогите инвалиду

— Твою бога душу мать, двигайся же… — попытка сделать небольшой осторожный шаг вновь увенчалась тем, что я повис на тросах. Тросы цеплялись к небольшой платформе под потолком, которая и удерживала меня от падения.

— Уже лучше, Энакин… — сказала Асока, без особых усилий в который раз поставив меня на железные ноги. Надо сказать, торгута оказалась удивительно сильной, по себе знаю, что поднимать моё тело, то ещё занятие.

С момента разговора с Императором прошло две недели, которые вновь почти полностью выпали из моей жизни. Это становится дурной традицией. Доктора, словно закончив разминку, взялись за меня всерьёз, приводя в сознание только чтобы узнать моё самочувствие. Всё это время местная медицина творила настоящее чудо, из прожаренного трупа вылепив полупрожаренный.

Что же, из того сплошного ожога, который представляла моя голова, получилось лицо, даже не такое уж страшное. С трудом, но в этой бледной морде можно было узнать Энакина Скайвокера. Сравнивая с фотографией, что любезно сбросила мне на датапад Асока, я не находил так уже много общего с тем человеком, что смотрел на меня с экрана. Глаза впалые, посажены глубоко, раньше они у меня были зелёными, теперь радужка какая-то жёлтая. Подбородок квадратный, сильно выражены скулы. Лицо пересекают глубокие морщины. Нос выдающийся, с горбинкой, голова же гладкая как коленка. Никакого даже намёка на растительность.

Закончив с ожогами, эскулапы вплотную занялись протезированием.

— Эти чертовы железки, точно функционируют как надо? — возмутился я, пытаясь перевести дух. Две пары металлических клешней, выглядывающих сейчас из надетых на меня синих штанов, смотрелись немного жутковато. Временные протезы повышенной устойчивости.