Долг с глушителем - [13]

– На меня сегодня было покушение, – коротко объяснил суть дела Сергей Тимофеевич.

– Старые грехи сторицей возвращаются? – поинтересовалась она недовольным тоном, уже начиная слегка ворчать, как бывало раньше, когда Васильев возвращался из боевой командировки с каким-то ранением или с контузией.

– Чужие грехи, – коротко прокомментировал он.

– Объясни! – Голос жены стал требовательным.

– А что тут объяснять. Помнишь мою фотографию в журнале? Перед строем стою.

– Помню. При чем тут журнал?

– Эта самая фотография одному типу понравилась, киллеру, находящемуся в розыске.

– А дальше что? Он тебе любовь предложил? Ты мне соперника подсунуть хочешь? Я готова принять бой.

– Если бы так. Только киллер этот сделал две пластические операции и стал сильно на меня похожим. Даже по возрасту, для чего ему, судя по всему, приходится волосы красить.

– Тебя, конечно, приняли за киллера и хотели убить, да? Но ты, пока еще вполне живой, сидишь передо мной. Поэтому я понимаю, что ты их сам прибрал. Надеюсь, тебя не обвинят в убийстве ментов?

– Это было бы еще полбеды, – сказал Сергей Тимофеевич и тяжело вздохнул. – У киллеров есть непреложный закон. Если они приняли заказ на кого-то, то обязаны его выполнить, несмотря ни на что. Даже после смерти заказчика. Уголовный авторитет, который был заказан, принял меня за того самого киллера. Кто-то слил ему новую фотографию этого типа. Пока невозможно сказать, кто именно это сделал. Мог полковник Воробей, и еще кто угодно, потому что фотография прилагалась к документам на розыск. Уголовный авторитет, который был заказан, решил себя обезопасить и ликвидировать меня.

– И где теперь искать парней, которые на тебя покушались? – с усмешкой спросила Люся, примерно представляя, что произошло.

Поскольку муж в данный момент сидел перед ней живой и здоровый, догадаться об участи бандитов было не трудно.

– Думаю, что в морге. Едва ли их уже отдали родственникам для похорон. Обычно это делается на третий день, а если трупы криминальные, то часто и позже. Пока снимут отпечатки, сверят по базе. Могут идентифицировать и с другими преступлениями. Так что задержки вполне допустимы. Да и автоматные стволы еще будут определять. Это обязательная процедура. Вмешались полиция и ФСБ. Все пытаются доказать Говоруну – это и есть тот самый уголовный авторитет, – что я не есть киллер. Они его ловят.

– А что страшного, если киллер прикончит уголовного авторитета? Пусть убивает! Побольше бы таких киллеров! – высказала Люся то же самое мнение, которое днем озвучивал ее муж.

– Тогда в городе начнется криминальная война, в которой погибнет множество непричастных к этому людей. Органы пытаются не допустить этого.

– Понятно. А зачем тебе понадобился косметолог? Ты хочешь лицо изменить, чтобы тебя не узнали? Прятаться будем? Мне тоже придется пластику делать?

– Мне прятаться ни к чему. Мое собственное лицо мне больше нравится, нежели чье-то другое, хотя я и не самовлюбленный человек, нарциссизмом не страдаю.

– Я пыталась с кухни услышать ваш разговор, но ничего понять не смогла. Так зачем тебе косметолог понадобился? Кому он сам потом звонил?

– Мне он не нужен. Его прислал Говорун, чтобы проверить мое лицо на предмет послеоперационных шрамов. Не верил бандит, что я – это я. Врач шрамов не нашел, о чем и доложил Говоруну, подтвердил, что это мое естественное лицо.

– А завтра утром ты куда собрался?

– Вместе с полковником поедем к самому бандиту. Познакомиться хочу.

– Зачем тебе это?

– Думаю, как положение исправить.

– Хочешь стать его охранником?

– Вот! Молодец! Ты высказала мысль, которая у меня в голове вертелась. Я никак за нее ухватиться не мог. Именно это я ему и предложу. Это самый верный способ Садовника поймать. Он обязательно к Говоруну пожалует. Там я его и захвачу. Только следует для Садовника какой-то единственный коридор организовать. Чтобы он больше ни на что рассчитывать не мог.

Люся хмыкнула себе под нос. Непонятно было, довольна она решением мужа или нет. Но эта женщина была не приучена давать ему советы. Все решения он принимал всегда самостоятельно, не спрашивая ее мнения. Правда, в данной ситуации она тоже была, по сути дела, участником событий, по крайней мере – заинтересованным лицом. Сергей Тимофеевич, конечно же, не сказал ей, что Говорун предполагал уничтожить и ее тоже. Однако Люся, видимо, и сама поняла, что ликвидацией одного отставного майора дело ограничиться не должно было. Она привыкла всегда доверять мужу, знала, что он умеет принимать правильные решения и никогда просто не подставит ее под удар.

Утром полковник Воробей позвонил Васильеву:

– Сергей Тимофеевич, я выезжаю к вам.

Выходите встречать. Через пятнадцать минут буду на месте.

Тот выходить во двор не спешил, подошел к жене и запретил ей открывать дверь не только посторонним людям, но даже ему, потому что у него есть ключ. Васильев посоветовал супруге закрыться на внутреннюю задвижку, не реагировать на звонки в дверь, не подходить к ней, отвечать на вызовы лишь с тех номеров, которые она знает.

– А если ты ключ потеряешь? – спросила Люся.

– Со мной такое хоть раз в жизни случалось?