Долг с глушителем - [11]

У служебной проходной драматического театра Васильев остановился и вышел подышать весенним воздухом. К вечеру тот посвежел, стал каким-то пахучим, что ли, словно обещающим скорое цветение черемухи и сирени.

Глава 3

С улицы Сергей Тимофеевич позвонил жене.

– Люся, я внизу. Жду тебя у машины.

– Я только минут через пятнадцать-двадцать освобожусь. Сейчас костюмы на третье действие раздавать закончу, но собирать их назад не буду. Завтра прогон нового спектакля. Костюмы по гримеркам висеть будут. А послезавтра премьера. Пойдем с тобой?

– Там видно будет, – уклончиво ответил Васильев, не зная, что будет послезавтра, и предпочитая ничего не обещать, чтобы потом жену не пришлось обманывать.

– Посмотришь хоть на мою работу. Здесь почти треть костюмов мной сшита.

– Говорю же, там видно будет. Выходи. Я жду. Постарайся побыстрее, а то ко мне приехать должны.

– Кто? – спросила Люся.

– Полковник полиции и врач.

– Что за врач?

– Специалист по пластической хирургии.

– Это ты мне такого ищешь? Я тебя в теперешнем своем виде уже не устраиваю?

– Нет. Себе, – ответил он и тут же понял, что полностью обескуражил жену.

– Я быстро, – сказала она торопливо. – Жди.

Люся обещала, что освободится только через пятнадцать-двадцать минут, но вышла уже через восемь. Сергей Тимофеевич не успел еще и ноги отбить о колеса своей «Волги», как она показалась в стеклянных дверях проходной. Видимо, ее сильно обеспокоила идея мужа прибегнуть к услугам врача-косметолога.

Домой они ехали молча.

Люся была ровесницей Сергея Тимофеевича. Ей тоже было пятьдесят два года, но выглядела она лет на десять моложе. Видимо, генетика такая ей выпала. А перенести в жизни ей пришлось многое. Постоянные командировки мужа, возвращение то в гипсе, то в бинтах, а то и вовсе на носилках. Конечно, после каждого его отъезда она нервничала, места себе не находила, всегда ожидала худшего.

Так же вели себя жены его боевых товарищей. Именно по этой причине среди офицеров спецназа военной разведки часто встречаются люди разведенные. Многие женщины не в состоянии перенести то, что возникает у них в воображении. Сами офицеры выдерживают то, что происходит в действительности, но воображение обычно действует на психику сильнее, чем реальность. Тем более на женскую психику. Отсюда и разводы. Женщинам свойственно искать спокойной вялотекущей жизни в кругу стабильной семьи.

Но вот Люся все перенесла и осталась с Сергеем Тимофеевичем. Более того, она казалась молоденькой девушкой среди своих ровесниц, жен других офицеров. Васильев этим гордился. Выйдя на пенсию, он пообещал жене, что у них начинается спокойная жизнь, однако и теперь ей покоя, судя по всему, не будет.

Сначала Васильев думал поставить машину в гараж и вернуться домой вместе с женой пешком, как они порой и делали. Но полковник Воробей позвонил как раз в тот момент, когда «Волга» проезжала мимо дома.

– Вы где, товарищ майор? – спросил он. – Мы уже около ваших дверей. Поднимаемся к вам на третий этаж.

– Я подъезжаю, – сказал Васильев, плавно притормаживая. – Дома буду через полторы минуты.

Перед дверью квартиры стояли полковник Воробей и высокий, достаточно молодой мужчина в куртке.

– К нам гости? – спросила непонятно кого Люся.

– Я же говорил, – проворчал Васильев, но жена уже пожимала по-мужски руки гостей и представлялась, вынуждая к тому же и их.

Оба произнесли только имя и отчество, фамилий не назвали.

Сергей Тимофеевич открыл дверь и бросил взгляд на контрольку. Она находилась на месте, значит, незваных гостей в отсутствие хозяина не было. Да их по большому счету и быть бы не должно было. Все предосторожности – это больше дань привычке постоянно находиться настороже. За многие годы службы она впиталась в кровь настолько прочно, что даже теперь, несколько лет спустя, уже после выхода в отставку, избавиться от нее было сложно, да, как показали события нынешнего дня, вероятно, и не нужно.

Если бы не эта привычка, вполне возможно, что тело отставного майора спецназа сейчас лежало бы на секционном столе в морге. Заплаканную жену Люсю кто-то отпаивал бы там же корвалолом после опознания. Самому Сергею Тимофеевичу подобная перспектива не сильно нравилась. Он предпочитал не терять качества и привычки, приобретенные за годы службы. Тем более что они и сами не проявляли особого желания с ним расставаться.

Сергей Тимофеевич пропустил всех вперед, сам вошел последним, позволил жене и гостям повесить верхнюю одежду на вешалку и только после этого пристроил туда же свой армейский бушлат, с которого давно уже снял погоны. Его легкая камуфлированная куртка тоже была армейского образца, хотя, как и бушлат, не имела погон. Вся она выцвела на солнце, и только места, где когда-то погоны располагались, были более темными. Отставной майор носил джинсы, подчеркивая свой нынешний гражданский статус, хотя и не одобрял молодежные модели с протертыми дырами в разных местах. На строгий армейский взгляд Сергея Тимофеевича, они вносили в одежду беспорядок и хаос.

Люся сразу прошла на кухню.

– Чай нам сообрази, – попросил ее хозяин квартиры, а сам жестом пригласил гостей в большую комнату.