Долг Ордену - [2]

Каждый день сотни чартерных судов следуют по транзитным маршрутам между мирами Ультрамара, перевозя тех, кто желает вознести молитву у ног примарха. Для многих не будет в жизни большей чести, чем оказаться рядом с одним из сынов Императора, и многие паломники отдают все, что имеют, лишь бы добраться до храма. Велико число тех, кто затем остается на Макрагге, доживая жизнь со знанием того, что в тот миг, когда они вступили в золотой свет, наполняющий знаменитую усыпальницу, главная их мечта исполнилась.

У каждого из миров Ультрамара есть свои легенды, свои храмы и места паломничества. Талассар славится грандиозными руинами Кастра Танагра, Калт — удивительными пещерами и полями сражений, помнящих битвы еще времен Великого предательства.

Свои места славы есть и на жарком, иссушенном постоянными сирокко Таренте, но огромный звездный форт, вышедший на орбиту планеты, прибыл сюда вовсе не с целью паломничества.

На Таренте никогда ничего не случается. Эта истина оставалась неизменной все шесть лет, что Руфус Квинт пробыл в должности префекта берегов Тарента, и еще шестьдесят лет до этого, но если отчаянные сообщения из орбитального командного центра были и вполовину так серьезны, как говорил Нкиру, мирному времени пришел конец.

Квинт быстро шагал по крытой аркаде, обвивавшей огромную Башню Просперины в самом сердце дворца префекта. Шагал он тяжело и немного сбивчиво, Нкиру, его квестор и магистр казны, семенил следом — сутулый, загорелый и с рождения преданный цифрам и статистике.

Одежды Квинта из толстой синей ткани украшала розетка префекта из золота и серебра. Даже просторное одеяние, сшитое на заказ умелым портным, не могло скрыть ни могучее телосложение Астартес, ни его хромоту. Он все еще сохранял выправку воина, хотя и смягченную временем: с тех пор как Квинт с болтером в руках сражался с врагами Императора, прошло уже много лет.

— Есть новости о том, что так встревожило мастера Унати?

— Нет, милорд, — сказал Нкиру, сверяясь с инфопланшетом, который никогда не выпускал из рук. — Он не уточнил причину своего беспокойства, но, судя по его интонации, это может быть что-то серьезное.

— Интонации? — переспросил Квинт. — Он же вообще говорит без интонаций.

— Не в этот раз, милорд. Поэтому-то я и решил, что дело серьезное.

Квинт ругнулся. Унати обычно не поднимал ложную тревогу, но скупился на детали касательно причин. Квинт ценил лаконичность, но сейчас тревожный сигнал, посланный Унати, мог означать что угодно — появление космического скитальца или просто неучтенное облако обломков.

Он остановился и облокотился на перила, ограждавшие аркаду.

Внизу раскинулся Аксум — город, поражающий геометрической точностью планировки и гармоничными очертаниями ярких зданий. Аксум был спроектирован Робаутом Гиллиманом, располагался на месте слияния трех рек и был окружен миллионами гектаров пахотной земли. Гигантский купол, вознесшийся на немалую высоту, накрывал как город, так и его окрестности в радиусе сотен километров, защищая прилегающие сельскохозяйственные районы от засушливого климата, который высасывал всю влагу из почвы, превращая ее в выжженную пустошь.

Славный город с прекрасными и трудолюбивыми жителями, как и везде в Ультрамаре, но шесть лет общения с фермерами и гражданскими — это очень долго. Квинт взглянул вверх, в охряное закатное небо, видневшееся сквозь мерцающий купол: он искал следы того, что вызвало сигнал тревоги, но, как и предполагал, не увидел ничего подозрительного.

Купол был так огромен, что внутри него установился собственный микроклимат; теплый ветерок, дувший с востока, нес с громадных полей сладкий вкус зерна. Квинт вдохнул тонкую смесь ароматов, анализируя их с помощью нейрожелезы на задней стенке гортани.

— Сообщите мастерам ирригации, что в почве восточных пределов немного повышена кислотность. Их химические удобрения дают слишком сильный эффект, и это уменьшит урожай.

— Конечно, милорд, — ответил Нкиру, снимая с инфопланшета стилус и делая пометку.

Квинт покачал головой и иронично улыбнулся.

— Вас что-то рассмешило, милорд?

— Нет, Нкиру. Просто думаю, как это странно — заботиться о кислотности почвы вместо того, чтобы просчитывать дислокацию врага или читать литании битвы перед тем, как загрузиться в десантную капсулу.

— Мы все по-своему служим Императору, — смиренно ответил Нкиру.

Руфус Квинт более века прослужил под командованием Агеммана в роте ветеранов, сражаясь вместе с боевыми братьями, — до той злосчастной битвы на Ичаре-IV, когда тиранидская споровая мина взорвалась прямо посреди его отряда. Ядовитые биокислоты разъели его доспех и лишили ног, а токсины, пропитавшие каждый болезненный вдох, выжгли легкие изнутри.

Чудом было то, что он вообще остался в живых; но он выжил и, хотя и стал негодным для передовой, все еще мог послужить своему ордену. Для того чтобы вернуться в строй, его раны были слишком серьезны, для помещения в бронированный саркофаг дредноута — наоборот, недостаточны, и потому технодесантники и апотекарии ордена сделали все, что могли, чтобы восстановить тело Квинта. Аугметика заменила ноги и легкие, и за выслугу лет ему была пожалована должность префекта тарентских берегов.