Французы были одеты в синие мундиры и в основном орудовали мушкетами со штыками. Не самое удобное для корабельного боя оружие, но враги прекрасно справлялись и так. Перевес врага был не столько в уровнях, сколько в количестве — линейные корабли вмещали до полутысячи человек.
Переступив через фальшборт, я выстрелил из пистолетов, а затем сразу же взялся за саблю. Из бизань-люка вылезал очередной француз, но лезвие моего клинка оборвало его карабканье. Затем я рубанул по солдату, который в суматохе пытался перезарядить пистолет. Замах получился настолько сильным, что француз потерял руку. В ярости он ударил меня рукоятью пистолета, но налетел на острие сабли, удачно выставленной мной, и умер. Тем временем в глазах потемнело. Левое предплечье пронзил новый всплеск боли — это чей-то штык прошел по касательной.
Кто-то ударил меня прикладом в спину, и я рухнул на палубу, выронив клинок. В левый бок пришелся удар сапогом, от которого посыпались искры из глаз. Затем последовал пинок в спину. Где-то прогремел взрыв, и что-то больно впилось в ногу, вызывая жгучую пульсацию. Над головой сверкнул палаш, но тут же перед глазами вырос белый рукав — это Адриан принял на себя удар, предназначенный для моей шеи.
Когда я встал на ноги, то вспомнил, почему никогда не любил драться. Все тело будто горело от боли. Шкала здоровья показывала тридцать четыре процента. Возможно, еще немного, и я отправился бы на респаун, заколотый очередным солдатом. Но на палубу подоспел араб и его люди. Несмотря на скромный размер шхуны, численность пиратов араба оказалась нешуточной. В восточных и пиратских пышных одеждах они высыпали на противоположный борт «Журавля» и открыли огонь из пистолетов. Французы начали падать один за другим. Их капитан замахал белым флагом, остальные солдаты сложили оружие и подняли руки вверх.
— Сулейман, опять тебе неймется? — выдохнул капитан. — Так и быть, забирай груз. Но нас ты не тронешь. Сам знаешь правила.
С одного из французских трупов выползла красная змейка, высунула язык, зашипела и двинулась к арабу. Тот взял ее на руки и начал раздавать команды своим людям. Личный питомец?
— Ты не собираешься захватывать их корабль? — спросил я Сулеймана.
— Нет, не могу. Иначе их клан здорово меня прижучит. У нас есть договоренности, за рамки которых выходить нельзя.
— Тогда какого черта ты позвал сюда нас? Не реши я идти напролом, мой бриг затонул бы вместе с остальными.
— Ну, видишь ли, дружище… — Араб поправил тюрбан на голове. — Ты молодец, сообразил. И это позволило вам порубить французских ребят. Но несметных богатств я и не обещал.
— Тогда делись грузом, — сказал я, направив на него пистолет. Я даже не знал, был ли он заряжен, поскольку только поднял его с палубы. Мои люди последовали примеру и тоже направили ружья на Сулеймана и его бойцов.
Араб смерил меня холодным взглядом. Он видел в этом вызов и, похоже, не планировал ни с кем делиться трофеями, как обещал.
— Груз тебе не причитается, — отрезал он. — Скажи спасибо, что живой. А теперь опустите стволы и возвращайтесь восвояси, пока я не передумал.
Оставаться без обещанного приза совсем не хотелось. Ради чего я получил столько ран и теперь истекал кровью? Боль в ноге и плечах напомнила о том, как я чуть было не погиб минутами ранее. Я нажал на спусковой крючок.
Но выстрела не последовало. Пистолет был разряжен. Зато команда араба среагировала мгновенно — сверкнула сталь, раздались выстрелы. Я погиб настолько мгновенно, что даже не понял, куда прилетела пуля. Голова налилась тьмой.
Внимание! Вы были убиты во время боя и будете перенесены в безопасную точку респауна через: 20...19…18…17…
Опять Порт-Ройял, опять Ямайка. Привычный пустырь возле причала. Как я понял, это была специально отведенная площадка для тех, кто погиб или только что зашел на «Карибы». Сначала я забеспокоился за «Рапиру», однако чуть позже и она появилась на причале. Паруса ее были рваные, борт тоже оставлял желал лучшего. Пушек не было вообще! Но все лучше, чем потеря корабля. Значит, его либо потопили, либо просто оставили в море. Корабли респаунятся вслед за их хозяином, но теряют все ценное, что имелось на борту. Придется заново покупать пушки.
Я и мои люди закипали от ярости. Они вынимали клинки и были готовы наброситься на кого-либо из команды Сулеймана, только вот никого из них здесь не было. Пираты в подробностях расписывали, как вывернут этому арабу кишки и скормят их акулам. Но мы даже не знали его ника, разве что им и было имя Сулейман. И стоит ли вообще заводить с ним вражду, тот еще вопрос.
— Ладно, — сказал наконец я, когда команда была в сборе. — «Рапиру» нужно отдать на починку корабельщикам. Лилит, — обратился я к квартирмейстеру, — займись этим, я выделю деньги. Но сначала предлагаю закупиться ромом и погулять по городу!
И команда немного успокоилась, переключившись на выпивку. Вроде бы вышел неплохой бой, некоторые даже подняли себе уровни, но, с другой стороны — сильно потрепались, не получив ничего взамен. Однако жизнь продолжалась, и мы уже строили новые планы. И знали, с какими типами больше не стоит связываться. В конце концов, неудачный опыт — тоже опыт.
