Документная лингвистика - [8]
2. Высокая степень неравномерности использования лексико-фразеологических средств различных лексико-семантических и лексико-грамматических групп: нейтральная в эмоционально-оценочном отношении лексика, терминологические единицы, канцеляризмы, речевые клише. Отметим ограниченное использование таких единиц, как местоимения, невозможность использования междометий и звукоподражательных слов.
3. Использование цифровых, буквенно-цифровых и специальных графических средств, являющихся специальными кодами, номенклатурными наименованиями. Часто создаются комплексные текстовые группы, включающие различные по природе знаковые средства: …В соответствии с приказом от 26 октября 2006 г № 146/17 Т.Р. Никифоров передал заведующей канцелярией ООО «Ника» С.В. Копанюк документацию на охранную систему СТО-5…
4. Возможность включения в документный текст табличных и графических компонентов. Включение таких компонентов для некоторых классов документов может быть обязательным или желательным. Например, в тексте акта:
5. К средствам документной коммуникации, при широком понимании термина «документ», могут быть отнесены такие графические средства, как диаграммы, графики, принципиальные схемы и блок-схемы. Некоторые классы документов включают в свои тексты фотографические компоненты, эскизы, карты, другие относительно редко используемые символьно-графические документные средства.
Широкий типологический состав современных документов делает этот список далеко не завершенным, но состав элементов документных текстов, их взаимодействие и условия сочетания, совместного или раздельного использования требуют глубоких и целенаправленных исследовательских действий.
Разнообразие документных средств, их возможное комбинирование в процессе создания текстов объясняются в том числе различными свойствами используемых средств. Выделим основные свойства только тех систем документных средств, которые перечислены выше.
Первая особенность состоит в том, что документные средства ориентированы на однозначное и определенное отражение содержания.
Вторая особенность – возможность совместного использования различных документных средств для повышения надежности коммуникации и придания ДТ смысловой однозначности. Совместное использование средств построения текстов повышает коммуникативно-содержательную определенность документа, сокращается возможность неверных толкований ДТ и его частей.
Третья особенность – различная природа и доказательно-иллюстративные возможности используемых документных средств.
Четвертой особенностью является регулируемость документных средств, их закрепляемость с помощью тех или иных регулирующих, стандартизирующих или унифицирующих инструментов. Регулируемость, контроль документных средств осуществляется с помощью унифицирующих и стандартизирующих инструментов, включающих, например, списки терминологических единиц, которые должны использоваться в документных текстах. Регулируемость может осуществляться через словари или путем составления примерных или типовых текстов, в которых представлены самые устойчивые, воспроизводимые в текстах конкретной типовой группы документные средства.
Пятая особенность средств документной коммуникации – их ориентированность на письменные формы коммуникации. Даже устные виды документной коммуникации несут на себе яркий отпечаток письменных форм коммуникативной деятельности.
Шестая особенность документных средств – их неслучайность, они очень тесно связаны с конкретными ситуациями, направлены на их разрешение. Для документных средств характерен заметный историзм, приобретающий окраску коммуникативного консерватизма, закрепленности, употребления, восходящего к принципу: «так следует, это средство необходимо, потому что в результате практики сформировалось правило, тенденция, устойчивый принцип использования».
Дальнейшее развитие всего спектра документных средств существенно расширит спектр принципиальных параметров документных единиц, а их изучение углубит представление о качественных и количественных признаках документных текстов.
5. Документ как лингвистическое явление. Документный текст
Документоведение как теоретическая дисциплина, изучающая документы, их классификации, функции, коммуникативные и технологические параметры, всегда испытывала сложности с определением термина документ. Широта использования этого термина вносит дополнительные сложности в конкретизацию и однозначность определения. В научно-технической сфере существуют свои определения документа, в библиотечно-библиографической практике – свои. Вероятно, какие-то аксиомы позволяют включать этот термин в системно-понятийные отношения предметных областей, что приводит к аспектному, «внутрипредметному» определению этого важнейшего термина. Совершенно очевидно, что дискуссии по поводу определения (дефиниции) термина документ будут продолжаться.
Обратимся к определению термина документ, которое представлено в стандарте ГОСТ Р 51141-98: «Документированная информация (документ) – зафиксированная на материальном носителе информация с реквизитами, позволяющими ее идентифицировать».
Так как же рождаются слова? И как создать такое слово, которое бы обрело свою собственную и, возможно, очень долгую жизнь, чтобы оставить свой след в истории нашего языка? На этот вопрос читатель найдёт ответ, если отправится в настоящее исследовательское путешествие по бескрайнему морю русских слов, которое наглядно покажет, как наши предки разными способами сложения старых слов и их образов создавали новые слова русского языка, древнее и богаче которого нет на земле.
Набоков ставит себе задачу отображения того, что по природе своей не может быть адекватно отражено, «выразить тайны иррационального в рациональных словах». Сам стиль его, необыкновенно подвижный и синтаксически сложный, кажется лишь способом приблизиться к этому неизведанному миру, найти ему словесное соответствие. «Не это, не это, а что-то за этим. Определение всегда есть предел, а я домогаюсь далей, я ищу за рогатками (слов, чувств, мира) бесконечность, где сходится все, все». «Я-то убежден, что нас ждут необыкновенные сюрпризы.
Содержание этой книги напоминает игру с огнём. По крайней мере, с обывательской точки зрения это, скорее всего, будет выглядеть так, потому что многое из того, о чём вы узнаете, прилично выделяется на фоне принятого и самого простого языкового подхода к разделению на «правильное» и «неправильное». Эта книга не для борцов за чистоту языка и тем более не для граммар-наци. Потому что и те, и другие так или иначе подвержены вспышкам языкового высокомерия. Я убеждена, что любовь к языку кроется не в искреннем желании бороться с ошибками.
Литературная деятельность Владимира Набокова продолжалась свыше полувека на трех языках и двух континентах. В книге исследователя и переводчика Набокова Андрея Бабикова на основе обширного архивного материала рассматриваются все основные составляющие многообразного литературного багажа писателя в их неразрывной связи: поэзия, театр и кинематограф, русская и английская проза, мемуары, автоперевод, лекции, критические статьи и рецензии, эпистолярий. Значительное внимание в «Прочтении Набокова» уделено таким малоизученным сторонам набоковской творческой биографии как его эмигрантское и американское окружение, участие в литературных объединениях, подготовка рукописей к печати и вопросы текстологии, поздние стилистические новшества, начальные редакции и последующие трансформации замыслов «Камеры обскура», «Дара» и «Лолиты».
Наталья Громова – прозаик, историк литературы 1920-х – 1950-х гг. Автор документальных книг “Узел. Поэты. Дружбы. Разрывы”, “Распад. Судьба советского критика в 40-е – 50-е”, “Ключ. Последняя Москва”, “Ольга Берггольц: Смерти не было и нет” и др. В книге “Именной указатель” собраны и захватывающие архивные расследования, и личные воспоминания, и записи разговоров. Наталья Громова выясняет, кто же такая чекистка в очерке Марины Цветаевой “Дом у старого Пимена” и где находился дом Добровых, в котором до ареста жил Даниил Андреев; рассказывает о драматурге Александре Володине, о таинственном итальянском журналисте Малапарте и его знакомстве с Михаилом Булгаковым; вспоминает, как в “Советской энциклопедии” создавался уникальный словарь русских писателей XIX – начала XX века, “не разрешенных циркулярно, но и не запрещенных вполне”.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.