Доктрина зависимого возникновения в тибето-монгольской схоластике - [79]
Признание вышеуказанного неверным имеет смысл: приходим к тому, что неведение [как] начало двенадцати членов не является отвергаемым видением, поскольку существует относящееся к тому отвергаемое созерцанием. Приходим к тому, поскольку имеется двенадцать тех [членов], отвергаемых анагамином. Приходим к тому, поскольку имеется двенадцать тех, отвергаемых Архатом. Первое имеет место, поскольку в «Йогачарья-бхуми» сказано: «Если говорят, сколько именно членов отвергается анагамином, то [6] [следует сказать, что] все, относящиеся к [Миру] Желаний». Второе имеет место, поскольку имеются отвергаемые тем двенадцать членов, относящиеся к ступеням трех Миров, так как там же сказано: «Если говорят, сколько именно членов отвергаются Архатом, то [следует сказать, что] все относящиеся к трем Мирам».
Некоторые говорят: «Приходим к тому, что неведение [как] начало двенадцати членов имеется в потоке святого, поскольку имеется [его] функционирование вплоть до [реализации] алмазоподобного самадхи [на] Пути Созерцания. Приходим к тому, поскольку имеется [его] функционирование вплоть до реального потока того, так как оно является отвергаемым созерцанием».
Не соответствует. Приходим к тому, поскольку если непосредственно постигает отсутствие его умопостигаемого объекта, то оно не будет являться неведением начальным – первым членом, т. к. в комментарии на Сутру «Зависимого возникновения» сказано: «В ответ на вопрос: «Почему же у видящего истину нет неведения?» – [говорится], что является неведением отсутствия ведения».
А также приходим к тому, что в его потоке нет того, поскольку в потоке святого многое отсутствует, так как является, например, подобным врагу гнева [в] потоке обычного существа, поскольку в «Золотых четках» сказано: «Хотя и является отвергаемым созерцанием, но говорят, что в потоке святого отсутствует многое. Так, например, враг гнева, направленного на объект».
Наша система
Здесь пять: [1] признак, [2] подразделение, [3] границы, [4] характеристика обуславливания, [5] исследование, чем отвергается – видением [или] созерцанием.
[1] Признак. Признак неведения – тот психический элемент помраченность, являющаяся противоположностью и противником мудрости ведения. Два – неведение [из] двенадцати членов и неведение начальное не сходны.
[2] Подразделение. Если подразделять его, то имеется тридцать шесть – с точки зрения объекта и ситуации: неведение помраченности в отношении связи деяния и плода и т. д. На основании этого здесь [следует сказать,] что мысль комментария на Сутру «Зависимого возникновения» состоит в том, что хотя главная мудрость ведения и относится к мудрости ведения, постигающего отсутствие Я, но в мудрости ведения имеется тридцать шесть – мудрость ведения, постигающая связь деяния и плода и т. д.
[3] Границы. Имеет место от мысли: «Я» – в начале, и пока не реализуется то деяние. Когда реализовалось деяние, то называется реальным потоком одного с ним цикла. Не должно называться начальным неведением. Так называют способ признавания каждой мудрости ведения и [каждого] неведения, поскольку комментарий на Сутру называет тридцать шесть [видов] неведения, а мысль «Йогачарья-бхуми» состоит в том, что существует тридцать восемь [видов], так как там говорится: «Те виды неведения, если вкратце, то девятнадцать», и: «Еще семь, а также малое, среднее и большое, всего тридцать восемь».
Кроме того, мудрость ведения и неведение считают так, поскольку по сути праджня, постигающая свой объект, и мудрость трех – слушания, обдумывания и созерцания, и т. д. являются мудростью, и поскольку в комментарии на Сутру «Зависимого возникновения» говорится: «Постижение и установление называются ведением. Словом «установление» следует называть праджню способа. Праджню следует называть мудростью ведения» [7].
Кроме того, приемлемо такое подразделение на два, поскольку говорится, что высшая из дхарм – праджня, ее противоположность – неведение, высшая из дхарм обширных – праджня трех – слушания, обдумывания и созерцания, и ее противоположность – неведение, и поскольку в Сутре «Великого перечисления» сказано: «Какова же дхарма несоответствующей стороны? Противоположность дхармы высшей и противоположность дхармы обширной», – и т. д. – [этим] называется праджня – высшая из дхарм и неведение – ее противоположность, праджня трех – слушания, обдумывания и созерцания – высшая из дхарм обширных, и неведение – ее противоположность, так как является [1] первым и [2] следующим. Первое имеет место, поскольку в той же Сутре сказано: «Достопочтенный, какова же высшая дхарма?» [Бхагаван] сказал: «[То, что] поддерживает пять способностей и [на что они] опираются, следует называть праджней. Ее противоположность следует называть противоположностью высшей дхармы». Второе имеет место, поскольку там же говорится: «Достопочтенный, какова же высшая из обширных дхарм?» [Бхагаван] сказал: «Ее следует называть познанием, возникающим от слушания, обдумывания и созерцания. Ее противоположность следует называть противоположностью дхармы обширной».
Некоторые говорят: «Два – неведение [как] первый [из] двенадцати членов и неведение начальное – одно и то же».
Монография посвящена исследованию буддийского учения о медитативных состояниях, представленному в схоластической литературе религиозно–философских факультетов (дацанов) монастырей Центральной Азии. Она знакомит с ключевыми терминами, базовой структурой и содержанием интегральной концепции медитативных состояний в рамках буддийского учения о спасении. В приложении дается перевод с тибетского языка главы о медитации (шаматхе) из популярного руководства по практике йоги Махамудры.Книга может оказаться полезной для тибетологов, религиоведов, философов, психологов и всех интересующихся буддизмом и проблемами трансординарных состояний сознания.
Монография посвящена исследованию буддийских концепций базового сознания (алая–виджняны), нереальности и номинальности материального мира, представленных в тибетоязычной схоластической литературе религиозно–философских факультетов (дацанов) монастырей Центральной Азии. Она знакомит с ключевыми терминами, базовыми структурами и интегральным содержанием этих концепций в рамках буддийского учения о спасении. В приложении дается перевод с тибетского языка сочинения Цзонхавы о базовом сознании и нечистом уме.Книга может оказаться полезной для тибетологов, философов, религиоведов и всех интересующихся буддизмом.Работа выполнена по Программе Президиума РАН «Адаптация народов и культур к изменениям природной среды, социальным и техногенныим трансформациям».
Представленная монография касается проблемы формирования этнического самосознания православного общества Речи Посполитой и, в первую очередь, ее элиты в 1650–1680-е гг. То, что происходило в Позднее Средневековье — Раннее Новое время, а именно формирование и распространение этнических представлений, то есть интерес к собственной «национальной» истории, рефлексия над различными элементами культуры, объединяющая общности людей, на основе которых возникнут будущие нации, затронуло и ту часть населения территории бывшего Древнерусского государства, которая находилась под верховной юрисдикцией польских монархов.
Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.
Книга отражает некоторые результаты исследовательской работы в рамках международного проекта «Христианство и иудаизм в православных и „латинских» культурах Европы. Средние века – Новое время», осуществляемого Центром «Украина и Россия» Института славяноведения РАН и Центром украинистики и белорусистики МГУ им. М.В. Ломоносова. Цель проекта – последовательно сравнительный анализ отношения христиан (церкви, государства, образованных слоев и широких масс населения) к евреям в странах византийско-православного и западного («латинского») цивилизационного круга.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.