Доктор время, или Раз и навсегда - [19]

— Какой марки машина? — помрачнел Саша. — Кажется, речь идет о джипе. Не такая эмблема была?

Саша начертил палочкой на дороге эмблему «мерседеса». Пал Палыч утвердительно кивнул.

— Возьмем на заметку, спасибо, — сказала Лита. — Машина дорогая, значит, гости непростые к нам пожаловали. Как думаешь, Саша, позвонить, сообщить куда следует?

— Здесь и думать долго не нужно. Береженого Бог бережет, — ответил Саша, садясь за руль. Лита попрощалась с садовником и села рядом с водителем.

До самого базара они ехали молча, каждый по-своему переваривал информацию Пал Палыча. На парковке возле рынка, когда Саша остановил машину, Лита встряхнулась и вышла за цветами. Выбор был широк. Мартов никогда не говорил, какие цветы любит. Просто, получая их, всегда был благодарен. К его дню рождения Лита покупала огромный букет темно-бордовых, бархатных роз. Она помнила, как блестели его глаза, когда он вдыхал их аромат. Вот и сегодня она остановила выбор на длинных бордово-черных розах. Попросила восемь цветков. Продавщица понимающе кивнула и без суеты выполнила просьбу Литы.

Саша молча оценил благородный, строгий букет. Оставалось пятнадцать минут пути. Лита не смотрела на дорогу, обратив все внимание на розы. Длинные, острые шипы уже успели несколько раз вонзиться в нежную кожу пальцев женщины. Лита пожалела, что отказалась от предложения упаковать букет. Ей не хотелось сковывать розы шелестящими обертками.

— Приехали, Аэлита Владимировна. — «БМВ» мягко съехала с просторной трассы на аллею, ведущую к кладбищу. Еще через пару минут Лита стояла у могилы. Саша остался возле машины, давая хозяйке возможность побыть наедине с мужем.

— Ну, здравствуй, дорогой, — прижимаясь к холодному мрамору памятника, тихо сказала Лита. — Прошел еще год без тебя, целый год. Жорка становится твоей копией. Мне и радостно, и больно смотреть на него каждый день. Я ловлю себя на таких страшных мыслях… Впрочем, ты ведь все знаешь. От тебя ничего не скроешь. Я так скучаю по тебе.

Лита закрыла глаза, почувствовав, что вот-вот заплачет. Она столько раз обещала себе быть мужественной, но скорбь рвалась наружу. Слезы теплыми струйками побежали по лицу женщины. Она не вытирала их, только едва слышно всхлипывала, качая головой. Очередной укол шипа заставил ее вздрогнуть, поморщиться.

— Господи, какая же я растереха. Принесла тебе цветы и держу в руках, словно передумала. Это тебе, Гера. Я помню о тебе всегда, знай! Привет тебе от родителей, Стебловой, Игоря, Пал Палыча. — Мартова склонилась над надгробием и только сейчас заметила роскошный букет таких же роз, лежащих на могильной плите. Лита удивленно подняла брови и положила свои цветы рядом. — Кто-то опередил меня. Ты был рад его приходу?

Лита посмотрела по сторонам. Кого она надеялась увидеть, она и сама не знала. Это была бесконтрольная реакция на неожиданность. Саша как раз смотрел в ее сторону, и она жестом позвала его.

— Смотри, — она показала ему букет.

— Ничего удивительного. Георгий Иванович был уважаемым человеком. К вечеру здесь может появиться еще не один букет. Обычное проявление человеческого внимания. Что вас так беспокоит? — Саша опустился и поправил лежащие цветы. Он делал это неторопливо, со всей нежностью, на которую только был способен.

— Не знаю. — Лита присела на лавочку, стоящую возле памятника. — Я не могу объяснить. Только почему-то я уверена, что все не случайно: и джип, и цветы.

Саша многозначительно посмотрел на свою хозяйку. Она выглядела озабоченной. Ему стало жалко ее: молодая, красивая, испуганная женщина.

— Да не переживайте вы об этом. Мы во всем разберемся, поверьте, — бодро сказал Саша. — Нельзя вам сейчас сидеть здесь с таким лицом. Георгий Иванович огорчится. Мы ведь не для того сюда приехали, верно?

— Ты прав, Саша. Время расставит все по местам. И нечего ребусы отгадывать.

— Вот и хорошо. Я пойду к машине.

Раздался шум двигателя. Лита оглянулась: из белой «девятки» вышел Юрий Семенович. Он нес букет алых гвоздик. Поздоровался с Сашей, идущим ему навстречу, и подошел к Лите.

— Я не заставил вас ждать?

— Нет, нет, — ответила Лита, наблюдая, как Попов аккуратно положил свои цветы на могилу. Постоял в молчании с минуту, коснулся ладонью памятника и подсел к Лите.

— Не возражаете, если я посижу?

— Присаживайтесь, пожалуйста. — Мартова немного посторонилась, хотя в этом не было необходимости. Они еще несколько мгновений провели в молчании. Лита решила прервать его. — Так что это за нетелефонный разговор, Юрий Семенович?

— Видите ли, я — адвокат. Профессия предполагает сохранность многих тайн. Это очень опасный груз, особенно когда начинают сомневаться в твоей компетентности, честности. У меня был один неприятный момент в жизни, и Георгий Иванович тогда здорово мне помог. Он не дал втоптать в грязь мое имя. Он спас не только мою репутацию, но и жизнь. — Попов передохнул, видимо, вспоминая и переживая трудности того периода. — Я сделал такое длинное вступление для того, чтобы вы поняли, что мое отношение к Мартову наполнено исключительно благодарностью. Я никогда не забывал о нем, поверьте. Он один из тех немногих людей, об уходе которых искренне сожалеешь. Хотя его жизнь далека от идеальной. Такая серьезная должность в наши непростые времена… Но я не об этом. Единственное, на что я не мог не обратить внимания, на его отношения с детьми. Это естественно, ведь Георгий Иванович трижды составлял завещание. В последнем варианте он сделал вас единоличной владелицей всего своего состояния.