Доктор Смерть - [9]

Защитился Кирилл гладко. Каверзных вопросов ему не задавали, топить не пытались, а «против» проголосовало только двое. Конечно же, всем хотелось его завалить, но благоразумие одержало победу над ненавистью. Вместо банкета, на который все равно никто бы не пришел, Кирилл устроил двухдневный праздник в Ярославле — сначала обмыл свое кандидатство с родителями и друзьями семьи, а на следующий день устроил барные посиделки с однокашниками.

— Какие ощущения, товарищ кандидат? — поинтересовался отец, открыв дверь блудному сыну, явившемуся домой под утро.

— Самые замечательные! — заверил сын, опираясь рукой на косяк. — Жизнь вошла в колею.

Как известно, в каждой бочке меда непременно должна быть ложка дегтя. Свежеиспеченного кандидата медицинских наук немного огорчал «технический регресс» — некоторая утрата хирургических навыков. После того случая он оперировал мало и всегда в качестве ассистента. Академик Белянчиков перестал бы уважать себя, если бы хоть чем-то не напаскудил строптивому аспиранту. Но на самом деле он не напаскудил, а помог. Кириллу и самому не хотелось самостоятельно оперировать в Центре, потому что любая операция — это лотерея. Вроде бы сделаешь все правильно, а что-то, тем не менее, пойдет не так. А подставляться снова ему было нельзя — сожрали бы с потрохами. Нет, лучше уж пусть других жрут…

Навыки — дело наживное. В благоприятной обстановке Кирилл рассчитывал восстановить их за месяц, максимум — за два. А затем нужно будет сделать какую-нибудь особо сложную операцию, чтобы себя показать и злопыхателям нос утереть. Жизнь покажет, кто из нас колбасник, а кто — корифей!

Выполнив программу-минимум, ассистент кафедры госпитальной хирургии Барканский сразу же начал работу над докторской диссертацией, посвященной лечению язвенных кровотечений.

— Что же ты за три года никого в Москве не присмотрел? — подкалывал отец.

— Я туда не за этим ездил, — серьезным тоном отвечал Кирилл.

Все московские связи, кроме вялотекущего, то разгоравшегося, то затухающего романа с Инной, были мимолетными и носили чисто развлекательный характер. Впрочем, и с Инной, которая больше ничем не «награждала», ничего серьезного быть не могло. К женитьбе Кирилл относился очень ответственно. Люди ошибаются, когда говорят, что женитьба не должна мешать карьере. Женитьба должна способствовать карьере, а не просто «не мешать»! И если ты намерен жить в Ярославле, то и жену надо подыскивать здесь же. Из нужных кругов.

Большинство аспирантов из регионов, в том числе и «целевики» всячески старались остаться в Москве, не мытьем, так катаньем, правдами и неправдами. У Кирилла и в мыслях ничего подобного не было. В Ярославле у него все было схвачено, да и уважения там больше. Доцент — уже фигура. Чтобы в Москве такого уважения добиться, нужно академиком стать.

Глава третья. Мотоциклист

Ассистента Барканского студенты полюбили сразу же — молодой, веселый и занятия у него нескучные. При каждом удобном случае Кирилл Мартынович старался вывести своих учеников «в поле», то есть — к пациентам. Такой подход был полезен как для студентов, которые лучше усваивали материал, так и для самого преподавателя — если пациенты видят, что ты учишь других, твой престиж сильно возрастает. Заведующий оперблоком как-то раз пожаловался на то, что группы Барканского «вечно путаются под ногами», но тут же получил по ушам от зама по хирургии — терпите, люди не на экскурсии к вам приходят, а по делу!

Студенты однажды тоже нажаловались заведующему кафедрой — мол Барканский нас нарочно запутывает, чтобы выставить дураками. Сказал, что покажет пациента с опухолью печени, а привел к пациенту с хроническим панкреатитом. Что за цирк с конями? Кирилл объяснил, что никакой это не цирк с конями, а выработка умения мыслить самостоятельно, полагаясь только на собственные глаза, уши и пальцы. Ну и, конечно же, на собственный ум, если таковой имеется. Мало ли кто вам что скажет? Мало ли кто ошибется в диагнозе? Академики тоже ошибаются, непогрешимых нет. А отвечать за пациента вам. Так что учитесь-ка думать! Заведующий такой подход одобрил и прорекламировал на очередном собрании.

Больше всего Кирилл любил водить студентов не в операционные и не в палаты, а в приемное отделение, где жизнь била ключом (случалось, что и по голове). В «приемнике» его визиты приветствовались — студенты пациента расспросят, осмотрят, опишут, а дежурному врачу остается только подпись в истории болезни поставить. Разве плохо? А если случай какой-то мутный или стремный, то можно записать в истории совместный осмотр с ассистентом кафедры Барканским К. М., разделить, так сказать, ответственность.

— Врачи всегда спотыкаются на ровном месте, — учил отец. — Проблемы возникают там, где их не ждут. «Всегда начеку» — девиз не только чекистов, но и врачей.

Кирилл эти слова запомнил и был начеку. А как иначе? Ведь на нем лежала двойная ответственность. Налажаешь — опозоришь не только себя, но и славную врачебную династию. Как потом родителям в глаза смотреть?

При всей своей снисходительной демократичности к пропускам занятий Кирилл относился строго. Не из вредности, а потому что по-другому нельзя. Если сегодня закроешь глаза на отсутствие одного студента, то завтра не явятся пятеро, а послезавтра — и вся группа. Так что, простите-извините, но извольте предоставить справку и написать реферат по теме пропущенного занятия. Справки нет? Первое и последнее предупреждение. Прогуляете без уважительной причины еще раз — будете объясняться с деканом. Нужно с первого дня дать понять ученикам, что проще прийти на занятие, чем не прийти, и тогда с посещаемостью все будет в порядке.