Доктор Сакс - [57]
«Интроверсии! мучительные интроверсии моего разума!» — завопил Доктор Сакс, изо всех сил подпрыгивая и оря во всю мощь легких, а огромный саван его развевался. Я притаился в углу, укутав рот и нос своим страхом, руки холодны как лед.
«Йяаах!» — завизжал Доктор Сакс, оборачиваясь и выпячивая мне офомное ухмыляющееся зеленое лицо с красными глазами, скаля синие зубы в общем синем мире собственных шутовских порошков. «Виииизг!» — заверещал он — он принялся раздирать себе щеки в стороны, корча рожи еще хуже и пугая меня, я же был перепуган довольно — он отпрыгнул, опустив голову, как хиповый чечеточник, оттягивая свои бопсы, качая пятки —
«Доктор Сакс, — возопил я, — Monsieur Sax, m’fa реиr!» (Вы меня пугаете!)
«Ладно», — моментально ответил он и отступил к норме, расплющился об опорный столб погреба черной горестной тенью. Стоял он так долго, Кот размахивал могучим хвостом. Синий свет вибрировал.
«Вот, — сказал он, — ты видишь главные порошки препарата. Я двадцать лет работал над этим поразительным составом, считая обычное время — Весь мир объездил, сынок, от одной части его света до другой — Сидел в жарких солнечных парках Перу, в городе Лима, чтобы горячее солнце меня утешало — По ночам я всякий благословенный миг соблазнял какого-нибудь индейского либо иного типа ублюдка-знахаря зайти в какой-нибудь грязный закоулок за подозрительными на вид помойными ямами, выкопанными в земле, и прийти к какой-нибудь старой китайской мудрости, у него обычно руки болтаются ниже колен от трубки Мирового Гашиша, а глаза ленивые, и он говорит: «Вы, джент-мены, что-то хоти-ии-ите?» Это зуктер, сынок, прячется в секретном сердце тайны — у него в комнате с наваром большие толстые кружевные занавески — и травы, мальчики мои, травы. Там из некого мягкого дерева идет синеватый жуткий дымок, а дерево это можно отыскать далеко к Югу отсюда, чтобы курить, — такое когда смешивается с диким Гермюнзельем, что варит ведьма с Оранг-Утанговых Холмов в безумном Галаполи — где лозовье дерево вышиной в сто футов, а букетами орхидей тебе сшибает голову, и Змей действительно скользит по Пан-Американской слизи — где-то в Южной Америке, мальчик, в тайной пещере Неаполя».
Вихревые кости загремели от того, как он устроил тягу горна — всякий раз, как дергал и дул на угли, веревочная цепочка также дергала треножник на потолке, от которого кружились гремящие кости. Замечалась тысяча интересных штук —
Почтительно Доктор Сакс согнул колени. Перед ним был стеклянный шарик с вакуумом. Внутри — порошки, чье совершенствование отняло у него 20 лет алхимии и скитаний по свету, не говоря уж обо всем, что ему пришлось делать с кругосветными голубками, попечительством тайного общества гигантских черных котов, патрулированием определенных регионов мира, Северной и Южной Америки, на предмет опознания подозрительного присутствия Змея — разнообразные обязанности со всех сторон.
«Когда я разобью сей шарик пузырька и порошки сии войдут в соприкосновение с воздухом Парапета Провала, все мои разнообразные обязанности стают в одно белое сиянье».
«А все останется синим, покуда мы не доберемся до этого Белого Змея?» — опрометью спросил я.
«Нет — даже изнутри вакуумного стекла мой могущественный порошок изменит атмосферу несколько раз за эту ночь, пока мы будем давиться, спеша на работу».
«Кот отправится с нами, сэр?»
«Да — В чилийских приисках его звали Пондю Поки — нипочем не догадаешься, что означало его индейское имя — Оно, мальчик мой, означало «Великий Кот, Полный Ожиданья» — Такие звери рождаются великими».
Он взял стеклянный шарик своей до ужаса невинной на вид ложечкой вроде как для порошка морфия и сунул его себе в карман святого сердца.
Поднял голову к темному потолку.
«—» Рот его широко раскрылся для могучего крика, а он только аупнул — мышцы шеи напряглись к потолку — в синеватых сияньях огня.
Он слегка пригнулся, кот напрягся, комната сотряслась, по небу к Замку зазвенел великий кранг —
«Это в стычку ввязывается Повелитель и Хозяин Орла».
«Что? Кто?» — в ужасе, повсюду воздушный налет кошмара.
«Говорят, есть могущественная сила, о которой не знает никто из нас, и поэтому орлы и птицы много шумят и суетятся, а особенно сегодня, когда Невидимая Сила Вселенной должна быть близка — нам ведомо не больше, чем Солнцу, что станет делать Змей — и мы не можем знать, что может сделать Золотое Существо Бессмертия, или сделает, или что, или где — Огромные батальоны громких украшенных змеями птиц — вот что ты только что слышал над головой, гремят саблями над лоуэллской ночью, направляются к дуэли с Круджами Замка —»
«Круджами?»
«Не время ждать, сынок! — фиги с Цезарем не мешаются — выбегай со мной вперед — приди увидь немотствующий рот пасти смерти — проволоки? свой зад сквозь западные врата Гнева, проскочи по каменистому пути к оргонному таинству. Глаза умерших наблюдают в ночи —»
Мы летим печальным вихрем с креном над самыми сентервилльскими Дракутскими Тиграми, ввысь-чавкнули из пушки этой безумной деятельности и ядром пронеслись по воздуху, беседуя.
«Что за глаза?» — вскричал я, опирая голову на подушку воздуха; она была роса, тж прохладна.
Джек Керуак дал голос целому поколению в литературе, за свою короткую жизнь успел написать около 20 книг прозы и поэзии и стать самым известным и противоречивым автором своего времени. Одни клеймили его как ниспровергателя устоев, другие считали классиком современной культуры, но по его книгам учились писать все битники и хипстеры – писать не что знаешь, а что видишь, свято веря, что мир сам раскроет свою природу. Именно роман «В дороге» принес Керуаку всемирную славу и стал классикой американской литературы.
"Бродяги Дхармы" – праздник глухих уголков, буддизма и сан-францисского поэтического возрождения, этап истории духовных поисков поколения, верившего в доброту и смирение, мудрость и экстаз.
После «Биг Сура» Керуак возвращается в Нью-Йорк. Растет количество выпитого, а депрессия продолжает набирать свои обороты. В 1965 Керуак летит в Париж, чтобы разузнать что-нибудь о своих предках. В результате этой поездки был написан роман «Сатори в Париже». Здесь уже нет ни разбитого поколения, ни революционных идей, а только скитания одинокого человека, слабо надеющегося обрести свое сатори.Сатори (яп.) - в медитативной практике дзен — внутреннее персональное переживание опыта постижения истинной природы (человека) через достижение «состояния одной мысли».
Еще при жизни Керуака провозгласили «королем битников», но он неизменно отказывался от этого титула. Все его творчество, послужившее катализатором контркультуры, пронизано желанием вырваться на свободу из общественных шаблонов, найти в жизни смысл. Поиски эти приводили к тому, что он то испытывал свой организм и психику на износ, то принимался осваивать духовные учения, в первую очередь буддизм, то путешествовал по стране и миру. Единственный в его литературном наследии сборник малой прозы «Одинокий странник» был выпущен после феноменального успеха романа «В дороге», объявленного манифестом поколения, и содержит путевые заметки, изложенные неподражаемым керуаковским стилем.
Роман «На дороге», принесший автору всемирную славу. Внешне простая история путешествий повествователя Сала Парадайза (прототипом которого послужил сам писатель) и его друга Дина Мориарти по американским и мексиканским трассам стала культовой книгой и жизненной моделью для нескольких поколений. Критики сравнивали роман Керуака с Библией и поэмами Гомера. До сих пор «На дороге» неизменно входит во все списки важнейших произведений англоязычных авторов ХХ века.
«Ангелы Опустошения» занимают особое место в творчестве выдающегося американского писателя Джека Керуака. Сюжетно продолжая самые знаменитые произведения писателя, «В дороге» и «Бродяги Дхармы», этот роман вместе с тем отражает переход от духа анархического бунтарства к разочарованию в прежних идеалах и поиску новых; стремление к Дороге сменяется желанием стабильности, постоянные путешествия в компании друзей-битников оканчиваются возвращением к домашнему очагу. Роман, таким образом, стал своего рода границей между ранним и поздним периодами творчества Керуака.
Как только в северные края пришло лето, инженер-геолог Светлана Панышко, всю зиму мечтавшая о южном небе и теплом море, собралась в отпуск. Но в день отъезда на Светлану свалилось неожиданное задание — временно руководить промыслом. Нефтяной пласт на Унь-Яге давно истощился и промысел регулярно не выполнял план. Но ее друг, механик Глеб Горелов, предложил свой способ нефтедобычи с помощью водяного давления. Светлана отказалась от поездки и взяла малое хозяйство в свои руки..
Новый роман Юрия Бондарева «Непротивление» — это то, чего нам сегодня не хватает.Это — роман русского сопротивления. Это — нынешний офицерский вызов Юрия Бондарева.В Юрии Бондареве и по сей день живёт фронтовая ненависть ко всем штабным сволочам. Её не придумаешь и не разыграешь. Эта фронтовая ненависть, похоже, и спасла прозаика Юрия Бондарева от втягивания в водоворот «секретарской» литературы: он не захотел становиться одним из тех, кого всю жизнь ненавидел.И отсюда вырастает в романе тема непротивления — обстоятельствам, друзьям, врагам.«Непротивление и трусливый сволочизм» большинства приводит к гибели тех, кто способен сопротивляться.
История мира закончится. Точная дата, возможно, указана в знаменитой Золотой Книге, созданной тысячелетия назад могущественными индийскими богами, чтобы предопределить судьбу Вселенной. В течение пяти тысяч лет Книга считалась лишь красочным мифом, пока на ее след не напал московский менеджер, ученый и путешественник Алексей Санаев. Со своими спутниками он отправляется в очередное опасное приключение на остров Сентинель, на Андаманских островах, между Индией и Бирмой. Их цель – пурана № 19. Будущее открытие, возможно, перевернет судьбу всего человечества, а его собственная жизнь может оборваться в любой момент…
Молодой британский писатель Дэн Роудс выпустил в свет два сборника рассказов и роман. На этом он намерен закончить свою писательскую карьеру. «Антропология» – его первая книга, она составлена из коротких историй, по содержанию часто напоминающих детские страшилки или садистские стишки. Вся книжка – сплошной формальный эксперимент: тексты расположены по алфавиту, всего рассказов – сто один, и в каждом ровно по сто одному слову. Но за этой игрой возникает совершенно неожиданный образ лирического героя – нежного, трепетного, ранимого, наивного и сентиментального.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.