Доктор Любовь - [12]

– Ну, в четыре.

В семь он обедал с Тиффани. В отличие от работы обед можно перенести. По правде говоря, на это свидание его заманил Алоизиус.

– Так я зайду за вами в четыре.

Она кивнула, и ее светлые волосы заблистали, упав ей налицо.

– Я встречу вас.

Боже, Хантер просто ненавидел женщин, обманывающих своих мужей. Он почти передумал, приказал себе про все забыть и взялся за ручку двери. Нет, это не та Даффодил Лэндри, которую он искал. Сейчас его единственной целью была Доктор Любовь.

– В кафе внизу на улице?

– Да, конечно. Сразу после четырех.

– Прекрасно. – Хантер направился к выходу, потом остановился. – Вы знаете мое имя, – сказал он, – но я не знаю вашего.

Она покраснела. Уже в третий раз, заметил он.

– Я… э… Даффодил. Даффодил Лэндри.

– Прекрасно, – кивнул он, услышав то, что и собирался услышать, потом повернулся, вышел из офиса и направился на стоянку, где оставил свою машину. Полуденное солнце осветило низко нависшие тучи. Первые тяжелые капли дождя ударили о лобовое стекло, когда он сел в свой «блейзер».

– Но, Даффи, ты должна пойти. – Джонни испуганно посмотрела на сестру. – Я устроила эту встречу для тебя. К тому же это судьба, что он пришел в тот день, когда я замещала Ивонну.

– Я не хочу, чтобы кто-либо – даже ты – устраивал встречи для меня. Я знаю, ты думаешь, что помогаешь мне, но я меньше всего стремлюсь выскочить замуж.

Джонни сжала губы. Даффи могла говорить что угодно, но сестра отказывалась верить ее последнему заявлению.

– Он слишком хорош, чтобы упустить такой случай.

– Слишком хорош? – Даффи едва не поперхнулась смехом.

Затем, вспомнив, как ее влекло к нему через полную народа комнату, она перестала смеяться. Вблизи он, должно быть, великолепен. А великолепный мужчина ей нужен меньше всего. Она всегда портила отношения с любым мужчиной, с которым встречалась. Она устала от этого, но не была уверена, что когда-нибудь изменится.

– Ладно, пить с ним кофе идешь ты.

– Ты же знаешь, что я не могу, – сказала Джонни с явным сожалением.

– Но ты хочешь этого, – парировала Даффи. – Почему?

– Он такой романтичный, а в мужчине это очень ценно.

Теперь настала очередь Даффи сжимать губы. Пора прекратить разговор. Поведение сестры выходило за пределы простого сватовства от лица двойняшки. Муж Джонни был самым неромантичным мужчиной на свете, какого только встречала Даффи. И поэтому ее сестра оплакивала «такого романтичного» Хантера Джеймса.

– Я думаю, Дэвид не одобряет нуворишей.

Джонни возмущенно возразила:

– Я вовсе не всегда думаю так же, как Дэвид.

– Но ты всегда соглашаешься с ним.

Джонни вспыхнула:

– Это разные вещи. Иногда проще согласиться.

«И держать свои мысли при себе», – закончила про себя Даффи, но предпочла не высказывать этого вслух.

– Если хочешь, можешь велеть мне заткнуться, – собравшись с духом, задала она вопрос, который мучил ее многие годы, – но только объясни, почему ты вышла замуж за Дэвида?

– Я люблю его, и он уравновешивает меня, – быстро ответила Джонни.

– Уравновешивает? Ты хочешь сказать, держит под замком.

– Если ты называешь это так, ладно, пусть будет под замком.

Неожиданно Даффи решила, что она все поняла. Коснувшись руки сестры, она произнесла:

– О, Джонни, это из-за мамы, не так ли? Ты боишься, что, если тебе дать слишком много свободы, ты собьешься с пути истинного. – Странно, что она раньше никогда не высказывала этих слов вслух, но сейчас она сказала их и услышала, как правдиво они звучат.

– Я не думаю, – ответила Джонни медленно, – и это не тот случай, которым я хотела бы воспользоваться.

Именно Джонни застала их мать в постели с отцом Алоизиуса. Будучи в нежном восемнадцатилетнем возрасте, она вышла на цыпочках и поделилась своим открытием с Даффи, собираясь скрыть правду. Но Даффи вмешалась и помчалась на работу к отцу, чтобы обо всем ему сообщить.

– Было бы ужасно причинить человеку, которого ты любишь, такую же боль, как мать причинила нашему отцу, – сказала Даффи.

– Но он ее простил, и ты должна простить, – возразила Джонни.

Даффи не понравился поворот беседы.

– Мать всегда ведет себя так, будто считает, что я поступила подло. Может быть, ей давно уже следует простить меня?

– Я уверена, она простила, – горячо заговорила Джонни. – Только она не умеет этого показать.

Джонни всегда видела в людях только хорошее. В этом она походила на их отца, он тоже всегда играл роль миротворца.

– Ты намного лучше меня, – вздохнула Даффи. – Может, мне и не удается ладить с матерью именно потому, что мы слишком разные.

– Иногда просто нужно приложить чуть больше усилий. – Джонни посмотрела на свои часики. – Ну, так как насчет Хантера? Или ты боишься флиртовать с ним?

– Меня не может испугать ни один мужчина, – ответила Даффи. – Я боюсь себя.

– А… – Джонни перегнулась через стол и убрала с ее щеки прядь волос.

Этот простой жест был полон любви и участия, и Даффи почувствовала острую благодарность судьбе за то, что у нее такая сестра.

Джонни вытянула свои красивые наманикюренные пальцы.

– Помнишь, как я обгрызала себе ногти?

Даффи кивнула.

– И, пытаясь отучить меня от этого, ты сказала, что ничто не ценится так высоко, как умение избавляться от вредной привычки.