Доктор Гоа - [21]
На лежаках валяются туристы, под лежаками – собаки. Пока солнце в зените, они оттуда и носа не покажут.
Выходишь, бывало, из воды, вытаскиваешь лежак на солнце, ложишься навзничь, подставляешь лицо свету и теплу – хорошо! Покой и отдохновение… Но это продолжается недолго. Вскоре над головой раздаются громкие голоса.
– Хэллоу, мэм! Бусы купи, неклес, браслет! Жемчуг, коралл – что хочешь?
Приоткрываю один глаз. Надо мной нависают двое чернокожих юношей – пляжные торговцы бусами и прочей дребеденью. Веселые глаза, широкие белозубые улыбки. Все они, как на подбор, ребята рослые, симпатичные. Свой товар продают очень дешево: в магазинах все это стоит в два-три раза дороже. Парни даже по-русски немного говорят: пришлось научиться, ведь многие россияне совсем не понимают английского. Мы часто покупаем у ребят всякую всячину, но сейчас – неохота и лень.
– Уйдите, – говорю я. – Не сейчас.
– Да ты только посмотри! – не унимаются парни. – Какой товар-то хороший! Мы новый привезли. Вот – бусы, вот – браслеты: на ногу, на руку, вот крестик есть…
– Ребята, ну говорю же, не надо мне сейчас ничего. Я отдохнуть хочу, не мешайте.
– Нет, ты просто посмотри – да и все! – настаивают торговцы. – У нас тут столько всего, и все такое прекрасное!
Я начинаю медленно закипать:
– Вы оглохли, что ли?!! Я же говорю: не надо мне сейчас ничего. Уйдите, я хочу побыть одна!!! Оставьте меня в покое!
– Ну, так а что тебе стоит посмотреть? Ведь очень же красиво…
– Не хочу, блин! Не желаю!!! – ору я. – Вы мне надоели, я сейчас полицию позову!
Угроза не действует. Парни продолжают трясти связками бус прямо у меня над головой. Особо привлекательные, по их мнению, товары подсовываются мне прямо под нос. Они прекрасно знают, что я не буду звать полицию.
– Пошли к черту! Отвяжитесь! – В ход идут уже грубые английские ругательства, но торговцам по барабану, они не уходят и бусами трясти не перестают.
Чего я только не делала… Орала на них, ругалась, прекращала им отвечать, лежала молча – ничто не помогало. Если я переставала разговаривать, ребята очень удивлялись и принимались расспрашивать, что со мной, не заболела ли я и отчего это я молчу, когда ко мне обращаются. В конце концов один из парней, хлопая длинными ресницами, с выражением очень несчастным, спросил:
– Ты что, на нас обиделась?
Долго сердиться на эту братию невозможно. Чтобы отвязаться, я беру связку бус, вытягиваю тонкую сандаловую нитку и, поторговавшись, покупаю ее за пятьдесят рупий. И тут же понимаю, что совершила ошибку, потому что торговец, оживившись, начинает совать мне под нос все новый и новый товар, а со всех сторон, заприметив удачную сделку, бегут другие представители пляжной коммерции, полные свежих сил. Я в ужасе вскакиваю с лежака и очертя голову несусь в воду. Парни преследуют меня, потрясая бусами, пока я не ныряю в волны.
Эффективных способов борьбы с ними я в конечном счете разработала два. Первый подсказали мне гоанские старожилы. Они посоветовали в особо сложных ситуациях говорить торговцам: «Чало Пакистан!», то есть «Иди в Пакистан!». Я попробовала, и – приятная неожиданность! – услышав это, ребята менялись в лице и быстро уходили – очевидно, в сторону Пакистана (слова-то, видно, были волшебные!). Но часто так поступать я не решалась, мне было жалко этих добродушных, наивных, как дети, парней, пусть даже и невоспитанных.
Правда, и тут бывали осечки. Однажды мне попался торговец несокрушимой наивности (или – наглости?). На мое «Чало Пакистан!» он ответил удивленно:
– Зачем в Пакистан? Мы же индийцы…
Второй способ я придумала сама. Как-то раз торговцы бусами поймали меня у самой воды, обступили со всех сторон и принялись обрабатывать. Напрасно я трясла пустыми руками, показывая, что у меня нет с собой денег, напрасно вырывалась. Но вдруг, в приступе куража, я закричала:
– Да ну вас, пошли лучше купаться!
И, ухватив за руку одного из ребят, потащила в воду. Эффект превзошел все мои ожидания: парнишка начал бешено вырываться и орать, а все прочие бросились врассыпную. Купаться они почему-то очень не любят. С тех пор, видя приближающуюся гоп-компанию, я говорила:
– Ну, сейчас я вас искупаю! – и грозно приподнималась с лежака. Если же душевных сил на это не было, то просто посылала парней куда подальше, а они с надеждой говорили по-русски:
– Потом? Потом-потом?
– Да, да, потом, – с облегчением отвечала я, вновь закрывая глаза.
Был среди торговцев прехорошенький паренек лет пятнадцати, кудрявый глазастый негритенок по имени Розуа. Однажды моя приятельница, художница Наташа взяла у него пару ниток жемчуга, а деньги забыла дома, так что договорились в кредит. Однако на следующий день она простудилась и на пляж не пришла. Розуа с приятелем (этому вообще было лет тринадцать) стали выяснять у меня, где Наташа. В следующие несколько дней, пока она болела, я с трудом отбивалась от этих детишек. Наташа жила в глубине поселка, адресов у нас тут не существует, так что объяснить доходчиво дорогу к ней не представлялось возможным.
– Приходите в восемь вечера к моему отелю, я вас отведу к Наташе, – говорила я.
Розуа с приятелем уныло кивали.
Удивительное дело – большую часть жизни путешествия по России и другим странам были для автора частью его профессиональных обязанностей, ведь несколько десятилетий он проработал журналистом в различных молодежных изданиях, главным образом в журнале «Вокруг света» – причем на должностях от рядового сотрудника до главного редактора. Ну а собирать все самое-самое интересное о мире и его народах и природе он начал с детства, за что его и прозвали еще в школе «фанатом поиска». Эта книга лишь часть того, что удалось собрать автору за время его работы в печати и путешествий по свету.
После Альбигойского крестового похода — серии военных кампаний по искоренению катарской ереси на юге Франции в 1209–1229 годах — католическая церковь учредила священные трибуналы, поручив им тайный розыск еретиков, которым все-таки удалось уберечься от ее карающей десницы. Так во Франции началось становление инквизиции, которая впоследствии распространилась по всему католическому миру. Наталия Московских рассказывает, как была устроена французская инквизиция, в чем были ее особенности, как она взаимодействовала с папским престолом и королевской властью.
«С палаткой по Африке» — это описание последнего путешествия Шомбурка. Совершил он его в 1956 году в возрасте 76 лет с целью создать новый фильм об африканской природе. Уважение к Шомбурку и интерес к его работе среди прогрессивной немецкой общественности настолько велики, что средства на путешествие собирались одновременно в ГДР и ФРГ. «С палаткой по Африке», пожалуй, наиболее интересная книга Шомбурка. В ней обобщены наблюдения, которые автору удалось сделать за время его знакомства с Африкой, продолжающегося уже шесть десятилетий.
Автор прожил два года в Эфиопии. Ему по характеру работы пришлось совершать частые поездки по различным районам этой страны. Он сообщает читателю то, что видел своими глазами. А видел он много: столицу и деревни, истоки Голубого Нила и степи Эфиопского нагорья, морские ворота страны — Эритрею и древний город Гондар. Книга содержит интересный материал о жизни народа и сложных проблемах сегодняшней Эфиопии. [Адаптировано для AlReader].
Книга представляет собой свод основных материалов по археологии Месопотамии начиная с древнейших времен и до VI в. до н. э. В ней кратко рассказывается о результатах археологических исследований, ведущихся на территории Ирака и Сирии на протяжении более 100 лет. В работе освещаются проблемы градостроительства. архитектуры, искусства, вооружения, утвари народов, населявших в древности междуречье Тигра и Евфрата.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Сидеть и смотреть» – не роман, не повесть, не сборник рассказов или эссе. Автор определил жанр книги как «серия наблюдений». Текст возник из эксперимента: что получится, если сидеть в людном месте, внимательно наблюдать за тем, что происходит вокруг, и в режиме реального времени описывать наблюдаемое, тыкая стилусом в экран смартфона? Получился достаточно странный текст, про который можно с уверенностью сказать одно: это необычный и даже, пожалуй, новаторский тип письма. Эксперимент продолжался примерно год и охватил 14 городов России, Европы и Израиля.
Леонск – город на Волге, неподалеку от Астрахани. Он возник в XVIII веке, туда приехали немцы, а потом итальянцы из Венеции, аристократы с большими семействами. Венецианцы привезли с собой особых зверьков, которые стали символом города – и его внутренней свободы. Леончанам удавалось отстаивать свои вольные принципы даже при советской власти. Но в наше время, когда вертикаль власти требует подчинения и проникает повсюду, шансов выстоять у леончан стало куда меньше. Повествование ведется от лица старого немца, который прожил в Леонске последние двадцать лет.
Жанр путевых заметок – своего рода оптический тест. В описании разных людей одно и то же событие, место, город, страна нередко лишены общих примет. Угол зрения своей неповторимостью подобен отпечаткам пальцев или подвижной диафрагме глаза: позволяет безошибочно идентифицировать личность. «Мозаика малых дел» – дневник, который автор вел с 27 февраля по 23 апреля 2015 года, находясь в Париже, Петербурге, Москве. И увиденное им могло быть увидено только им – будь то памятник Иосифу Бродскому на бульваре Сен-Жермен, цветочный снегопад на Москворецком мосту или отличие московского таджика с метлой от питерского.
Сборник путевой прозы мастера нон-фикшн Александра Гениса («Довлатов и окрестности», «Шесть пальцев», «Колобок» и др.) поделил мир, как в старину, на Старый и Новый Свет. Описывая каждую половину, автор использует все жанры, кроме банальных: лирическую исповедь, философскую открытку, культурологическое расследование или смешную сценку. При всем разнообразии тем неизменной остается стратегия: превратить заурядное в экзотическое, впечатление — в переживание. «Путешествие — чувственное наслаждение, которое, в отличие от секса, поддается описанию», — утверждает А.