Доктор Дулитл и его звери - [2]
Сначала доктор продал пианино. Белая мышь, недовольно попискивая, переселилась в почтовый ящик. Тем более что он давно пустовал — никто уже не писал писем доктору Дулитлу с просьбой посетить больного. Потом наступила очередь клетчатой накидки. Хорошо еще, что в городе Лужтауне-Болотвиле, с тех пор как высохли болота, постоянно стояла солнечная погода.
И все же доктор Дулитл беднел и бледнел. Теперь, когда он выходил на улицу без накидки, но в привычном высоком цилиндре, богатые горожане старались не замечать его. Только дети, кошки и собаки по-прежнему ходили за доктором по пятам и кричали, гавкали, мяукали: «Здравствуйте, доктор Дэдэ!» И он вежливо раскланивался с ними. Ведь доктор знал многое на свете — и даже язык зверей. Вот послушайте, как он ему научился.
Глава 2. Язык зверей
После того как пациенты начали ездить лечиться в город Коровполь, у доктора Дулитла стало много свободного времени. И он с удовольствием проводил его со своими зверями. Иногда забегал к нему поболтать и Кошачий Кормилец Коко. Вот и на этот раз они сидели на кухне и беседовали. Тут же крутились утенок Кря-Кря, собачка Гав-Гав, поросенок Хрю-Хрю. Сова Ух-Ух сидела на шкафу, а попугаиха Полли качалась на гире стенных часов. Она вполголоса мурлыкала старинную морскую песенку:
Она вполголоса пела и вполуха прислушивалась к разговору Дэдэ и Коко. Полли, как и все грамотные попугаи, знала сразу два языка — человеческий и звериный. Вот что она услышала.
— Дорогой доктор, — говорил Кошачий Кормилец, — вы так хорошо знаете зверей, что могли бы вполне стать звериным доктором.
— Увы, дорогой Коко, — вздыхал доктор Дулитл, — я, к сожалению, не понимаю зверей и ни слова не знаю на их зверином языке.
— Как так? — удивился Кошачий Кормилец. — Только вчера мы с женой, моей Кошелизой, читали вашу книгу «Жизнь и размышления кота Мяу». Такую книгу мог написать сам кот Мяу или человек, долго и по душам беседовавший с ним.
Доктор Дулитл мягко улыбнулся и пожал плечами. Он действительно ни словечка не знал на языке, зверей, хотя понимал их и без слов. А Кошачий Кормилец Коко в восторге продолжал развивать свою блестящую идею.
— В моей лавке, — тараторил он, — продается не только кошачья еда. Ко мне захаживают конюхи за овсом, владельцы собак за косточками, фермеры за полезными травками для овец. Приезжают даже из захолустного города Коровполя за клевером для коров. И у всех есть больные животные. То лошадь захромала, то собака простудилась, то корова стала давать молоко с кислинкой. А то и вовсе родился ягненок с двумя хвостами. Представляете, сколько пациентов будет у вас! Да ни один человечий доктор даже не мечтает о таком! Вы разбогатеете, купите для своих зверей теплые клетушки, а себе новую клетчатую накидку и вдобавок ленту на котелок. Она у вас, не обижайтесь, несколько засалена.
— Знаю, — засмеялся доктор, — я ее специально намазал салом для синиц. Они садятся на поля моего цилиндра и лакомятся. Ужасные сластены. Я бы сказал даже, салостены.
Так они и беседовали, пока не пришло время обедать. А Кошачий Кормилец обедал всегда только дома. Если бы у вас была такая жена, как его Кошелиза, несравненная стряпуха, думаю, вы тоже нигде бы не задерживались в обеденный час.
Ушел Коко, а доктор Дулитл задумался. Долго бы, наверное, он думал, потому что любил это занятие. Но его раздумья прервала попугаиха Полли.
— Дорогой Дэдэ, — прохрипела она. — Кошачий Кормилец дело говорил. Из вас получится отличный звериный доктор.
— Нет, — покачал головой доктор Дулитл, — ты ошибаешься, Полли. У человека я всегда могу спросить: «На что жалуетесь?» Он поймет и даст понятный мне ответ. А как я стану разговаривать с больными зверями?
— Больные звери говорят на том же языке, что и здоровые, — захихикала попугаи — ха. — А этому языку, как и любому другому, можно обучиться.
— Кто же меня научит? — спросил доктор. — Не слышал я что-то про человека, знающего язык зверей. Разве что сказочный волшебник?
— Зачем зам человек или волшебник, если есть такая птица, которая умеет говорить и по-человечьи и по-звериному? Это я!
И Полли гордо встопорщила свой кокетливый хохолок.
— Так скорей начинай меня учить! — воскликнул в нетерпении доктор Дулитл.
— Берите тетрадку и карандаш, — сказала Полли, перелетая с гири настенных часов на стол.
И начался у них урок языка зверей.
— Фрр-фрр, кру-кру, кр-ракатак! — выкрикнула попугаиха.
— Что с тобой? — всполошился доктор Дулитл.
— Ничего, — спокойно ответила Полли, — просто я попросила у вас печенья на птичьем языке. Фрр-фрр — значит дай. Кру-кру — пожалуйста. А кр-ракатак означает печенье. Понял?
— Ура! — ликовал доктор Дулитл. — Это же так просто! — И он принялся на все лады повторять, приплясывая: — Кр-ракатак! Фрр-фрр! Кру-кру!
— Не забудьте про печенье, — прервала его пляску попугаиха Полли.
Доктор поставил перед ней вазочку с печеньем и увлеченно стал записывать новые слова. Вскоре вся тетрадка была исписана каракулями доктора Дулитла. Надо, кстати, сказать, что у всех лучших докторов ужасный почерк. Может быть, они специально пишут непонятно, чтобы больной не догадался, какая у него болезнь, и не очень уж боялся? Но ведь доктор Дулитл писал к тому же звериной азбукой! А эта азбука совсем не похожа на человеческую. Она больше напоминает следы звериных лап на снегу. Естественно, доктор Дулитл со своим ужасным почерком, да еще по-звериному, писал как курица лапой. Впрочем, куры зимой не гуляют и на снегу не пишут.
