Доктор Данилов на кафедре - [75]
Куда подевалась хлорка, Данилов уточнять не стал. Так и до вечера проболтать можно.
Слинкевич уже пришла. Стояла около пациентки, подключенной к монитору, и тихо переговаривалась с Журавлевым и дежурным реаниматологом Тюменцевым. Женщина спала.
— …И повторите-ка электролиты, Анатолий Михайлович, а мужа, когда он придет, попросите зайти ко мне. Я сама его хочу расспросить. Такое впечатление, что они оба что-то недоговаривают. В клинику неврозов с переутомлением не ложатся, а на море едут. Вы «Доктора Хауса» любите? Я просто обожаю! Лучший сериал всех времен и народов. И главная идея в том, что все врут…
Когда Слинкевич ушла, Журавлев кивком отпустил дежурного доктора и сказал Данилову:
— Давай пойдем методом исключения. Я буду перечислять, а ты поправляй, если не согласен. Легочную гипертензию, аортальный стеноз, кардиомиопатии можно отбросить. Обследовали и не нашли. Посттравматическая энцефалопатия? В анамнезе данных нет…
— Муж может ничего не знать, а сама она может скрывать. Например, если ее любовник головой об угол приложил во время ссоры или нокаутировал.
— Да, конечно. Знаешь, каких больных я люблю больше всего? — оживился Журавлев. — Занудливых старушек из числа постоянных поликлинических клиентов. У таких всегда на руках амбулаторная карта, и анамнез они тебе излагают в мельчайших подробностях. Никакой мороки с диагнозом, все как на ладони…
Метод исключения себя не оправдал, потому что вариантов было много, все так сразу не убрать.
— Эндокринолог заподозрила феохромоцитому,[66] — сообщил Журавлев, — я назначил анализы крови на катехоламины и хромогранин. Жаль, не сообразили сразу после приступа мочу на катехоламины взять, заработались. Сейчас суточную мочу собираем.
— Феохромоцитома? — на секунду задумался Данилов. — Вполне может быть. Все укладывается — возраст, пол, гипертония, кризы. А потела она во время приступа сильно?
Он пощупал простыню, на которой лежала пациентка. Простыня оказалась сухой.
— Перестелили утром. Надо бы уточнить, — Журавлев нахмурился. — В истории ничего про обильное потоотделение не сказано. Будем думать…
— Анатолий Михайлович, — позвали с сестринского поста, — вам главный звонит.
Разговор с главным врачом был коротким. Журавлев больше слушал, чем говорил. Трижды ответил «да» и один раз — «нет». Проходившего мимо Данилова, который собрался уходить, придержал за руку.
Общение продолжили в кабинете Журавлева.
— Муж нашей «англичанки» поднял шум, — сообщил Журавлев, в сердцах шлепая по столу историей болезни. — Вышел на кого-то в департаменте, оттуда звонили главному и интересовались, когда же наконец мы с ней разберемся…
— Когда? — удивился Данилов. — Можно подумать, что она третью неделю лежит.
— Народ думает, что в реанимации все делается быстро.
— Департамент тоже так считает?
— Откуда я знаю! Я же с главным разговаривал, а не с ними! Главный в приподнятом настроении, чувствуется, что вставили ему хорошо. Дал мне сутки на установку диагноза.
— Умереть — не встать, — улыбнулся Данилов. — Как в «В августе сорок четвертого».
— А что было?
— То же самое. Приказали найти шпионов за сутки, иначе — расстрел. А тебе главный врач что обещал?
— Крупные неприятности, в подробности я не вдавался. Я сейчас позвоню мужу и…
— Давай лучше я, — предложил Данилов. — Так будет лучше, тем более что я главному врачу не подчиняюсь и на департамент мне по большому счету… Ну, ты понимаешь. Объясню, в чем дело, успокою, уточню анамнез. Запиши мне его телефон и как его зовут.
— Имя у него нестандартное — Пятрас, отчество Альбертович, а фамилия самая обыкновенная — Иванов, — сказал Журавлев, списывая данные с титульного листа истории болезни.
— Какое удивительное сочетание! — восхитился Данилов. — Он латыш или литовец?
— Русский! — Журавлев протянул ему листок. — Сказано же — Иванов. А какое значение имеет национальность?
— Готовясь к сложному и ответственному разговору, нужно собрать как можно больше информации о собеседнике. — Данилов взглянул на листок, сложил его пополам и убрал в карман. — Ты что, не читаешь умных книжек, которые учат правильно общаться?
— А ты изучаешь?
— Иногда. Кто он по профессии, не знаешь?
— Нет. Мы не о нем беседовали, а о его жене. Интеллигентный мужик, и язык хорошо подвешен…
Язык у Пятраса Альбертовича был подвешен не просто хорошо, а превосходно. Сразу чувствовалось, что человек любит поговорить и не испытывает недостатка времени. Данилов представился, сказал, что хотел бы поговорить о супруге, и сразу же утонул в словах.
— Если это поможет Танечкиному здоровью, я готов общаться с вами сколько угодно, хоть по телефону, хоть тет-а-тет, лишь бы только с ней все было хорошо. Вы не представляете, как много она для меня значит. Принято считать, что бездетные супруги не испытывают особой любви и сильной привязанности друг к другу, но это далеко не так. Мы вместе уже без малого пятнадцать лет, и я ни капельки не преувеличу, сказав, что наши чувства…
Можно было бы и перебить словоохотливого собеседника, но это рискованно — говоруны не любят, когда их перебивают. Еще обидится и, чего доброго, снова настучит в департамент. Пришлось слушать и радоваться тому, как сильно подешевела с годами мобильная связь.
Эта книга предназначена для тех, кто не привык киснуть перед телевизором или зависать над смартфоном. Она для любознательных людей, которые готовы дать пищу уму, вспомнить давно забытое или узнать что-то новое. Эта книга – не учебник, не руководство и не задачник, а сборник бесед на химические темы. Форма подачи материала легкая и ни к чему не обязывающая. Каждая глава начинается с чего-то «отвлеченного», что на первый взгляд может вообще не иметь никакого отношения к химии, а затем разговор от отвлеченного переходит к конкретному.
Перед вами – один из самых увлекательных романов Андрея Шляхова. Холодный кафельный пол, угрюмые санитары, падающие в обморок студенты-медики. Бывалый доктор Данилов оказывается в морге, к счастью пока как сотрудник этого таинственного учреждения. Изнанка жизни патологоанатомов еще страшнее, чем видится нам, простым обывателям. Вперед, в царство Аида, только не оглядывайтесь и не закрывайте книгу – все самое интересное только начинается.
Много куда закидывала судьба доктора Данилова, но выступать в роли судебного эксперта ему еще никогда не доводилось. Впрочем, выступить ему так и не довелось, но он старался сделать все возможное для защиты несправедливо обвиненного коллеги… «Правосудие торжествует даже в тех случаях, когда у него нет для этого оснований», говорил Конфуций.
Кожно-венерологический диспансер — самое таинственное из всех медицинских учреждений. Здесь не задерживаются те, кто не умеет держать язык за зубами… Доктор Данилов думал, что нашел спокойную работу, но очень скоро понял, что он ошибся. Сифилис и гонорея излечимы, глупость — нет.КВД — это место, где надо всегда быть начеку. Стоит однажды расслабиться — и ты пропал. Но самое интересное в кожно-венерологическом диспансере — это не диагнозы, а причины заболеваний. Вот тут-то и начинается самый настоящий триллер с элементами комедии.
Склиф – это не институт и не больница. Это особый мир. Доктору Данилову посчастливилось» устроиться на работу в место, которое называют и «Кузницей здоровья», и «Фабрикой смерти», и «Главной помойкой Минздрава».Вы знаете, сколько существует способов самоубийства и что делают с несостоявшимися смертниками врачи? Что хуже – отравиться дорогим героином или дешевым нашатырем? Герои и подлецы, циники и святые…Некоторые говорят, что Склиф – это нечто среднее между бойней и церковью.Сколько можно продержаться в главном институте Скорой помощи Данилов не знал, тем более, после одного страшного случая.
Покидая Москву, доктор Данилов и представить не мог, в каких условиях ему придется работать в провинции. Ужас, ужас. Ужас и еще десять раз ужас — вот что такое сельская больница. Столичная медицина отличается от провинциальной ровно настолько, насколько Москва отличается от всей остальной России.Но, тем не менее, и здесь живут люди. Если попадете в Сельскую больницу, не спешите отчаиваться. Некоторым счастливчикам удается выйти отсюда живыми…
Ирен, археолог по профессии, даже представить себе не могла, что обычная командировка изменит ее жизнь. Ей удалось найти тайник, который в течение нескольких веков пролежал на самом видном месте. Дальше – больше. В ее руки попадает древняя рукопись, в которой зашифрованы места, где возможно спрятаны сокровища. Сумев разгадать некоторые из них, они вместе со своей институтской подругой Верой отправляются в путешествие на их поиски. А любовь? Любовь – это желание жить и находить все самое лучшее в самой жизни!
Даже в парфюмерии и косметике есть пробники, и в супермаркетах часто устраивают дегустации съедобной продукции. Я тоже решил сделать пробник своего литературного творчества. Продукта, как ни крути. Чтобы читатель понял, с кем имеет дело, какие мысли есть у автора, как он распоряжается словом, умеет ли одушевить персонажей, вести сюжет. Знакомьтесь, пожалуйста. Здесь сборник мини-рассказов, написанных в разных литературных жанрах – то, что нужно для пробника.
В романе Б. Юхананова «Моментальные записки сентиментального солдатика» за, казалось бы, знакомой формой дневника скрывается особая жанровая игра, суть которой в скрупулезной фиксации каждой секунды бытия. Этой игрой увлечен герой — Никита Ильин — с первого до последнего дня своей службы в армии он записывает все происходящее с ним. Никита ничего не придумывает, он подсматривает, подглядывает, подслушивает за сослуживцами. В своих записках герой с беспощадной откровенностью повествует об армейских буднях — здесь его романтическая душа сталкивается со всеми перипетиями солдатской жизни, встречается с трагическими потерями и переживает опыт самопознания.
Повесть «Пробел» (один из самых абстрактных, «белых» текстов Клода Луи-Комбе), по словам самого писателя, была во многом инспирирована чтением «Откровенных рассказов странника духовному своему отцу», повлекшим его определенный отход от языческих мифологем в сторону христианских, от гибельной для своего сына фигуры Magna Mater к странному симбиозу андрогинных упований и христианской веры. Белизна в «онтологическом триллере» «Пробел» (1980) оказывается отнюдь не бесцветным просветом в бытии, а рифмующимся с белизной неисписанной страницы пробелом, тем Событием par excellence, каковым становится лепра белизны, беспросветное, кромешное обесцвечивание, растворение самой структуры, самой фактуры бытия, расслоение амальгамы плоти и духа, единственно способное стать подложкой, ложем для зачатия нового тела: Текста, в свою очередь пытающегося связать без зазора, каковой неминуемо оборачивается зиянием, слово и существование, жизнь и письмо.
![В долине смертной тени [Эпидемия]](/storage/book-covers/20/20b59336dc28de47dc7a206b6ad9ee6ea45788bb.jpg)
В 2020 году человечество накрыл новый смертоносный вирус. Он повлиял на жизнь едва ли не всех стран на планете, решительно и нагло вторгся в судьбы миллиардов людей, нарушив их привычное существование, а некоторых заставил пережить самый настоящий страх смерти. Многим в этой ситуации пришлось задуматься над фундаментальными принципами, по которым они жили до сих пор. Не все из них прошли проверку этим испытанием, кого-то из людей обстоятельства заставили переосмыслить все то, что еще недавно казалось для них абсолютно незыблемым.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
«А-А-А-А… Рожааююю..!» После работы на Скорой помощи доктор Данилов не думал, что его сможет что-то еще удивить и напугать в этой жизни. Не думал, пока не устроился в обычный московский родильный дом, после чего и началась эта История. Все жуткие и смешные рассказы, которые вы когда-либо слышали об этом месте — правда. Но это только верхняя часть айсберга. Андрей Шляхов знает, о чем говорит. Он сам был врачом. Мужчины, покиньте помещение! Слабонервным тут не место!
Психиатра из диспансера Савелия Лихачева просят расшифровать загадочные убийства, на первый взгляд не связанные между собой. В районе Останкино орудует маньяк. Оперативники не могут найти никаких зацепок. Возможно, медицинские познания в области человеческой психики помогут найти оборотня.Новое развитие бестселлеров цикла «Приемный покой» от Андрея Шляхова.
В этой книге собраны самые яркие, искрометные, удивительные и трагикомичные истории из врачебной практики, которые уже успели полюбиться тысячам читателей.Здесь и феерические рассказы Дениса Цепова о его работе акушером в Лондоне. И сумасшедшие будни отечественной психиатрии в изложении Максима Малявина. И курьезные случаи из жизни бригады скорой помощи, описанные Дианой Вежиной и Михаилом Дайнекой. И невероятные истории о студентах-медиках от Дарьи Форель. В общем, может, и хотелось бы нарочно придумать что-нибудь такое, а не получится.