Доктор Боб и славные ветераны - [23]

Сью помнит приезд этой пары очень живо, потому что им отдали ее комнату. «Она спускалась вниз утром в ужасном состоянии», — вспоминает Сью в разговоре с Биллом.

«Он ее бил, — говорит Билл. — Я забыл сказать об этом. Он очень хорошо относился к ней на людях, но когда он оставался с ней наедине, он избивал и душил ее».

Этот факт мог быть тем самым «страшным взрывом», упомянутым Биллом. Возможно, случилось все из‑за того, что жена Эдди, вполне в традициях Оксфордской Группы, открыто исповедовалась и продемонстрировала такую прыть в самосовершенствовании, которую Эдди не одобрил. Поэтому ограничение в Девятом Шаге АА — «кроме тех случаев, когда это может нанести вред им или кому‑либо другому» — появилось не случайно.

Смитти описал Эдди как «случай на грани депрессии и психиатрии», вкупе с хроническим алкоголизмом: «Они поили его пищевой содой, которая временно возвращала его в здравый ум. Но как только он съедал что‑нибудь, он снова съезжал с катушек. Они пробовали также давать кислую капусту, но это обостряло его язву».

Любимая история об Эдди, которую Анна любила рассказывать, связана с эпизодом, когда Эдди погнался за ней с разделочным ножом. Элджи и Джон Р., которые вступили в АА в 1939 году, вспоминают, как они слушали рассказ Анны о том прерванном ланче у Смитов (сандвичи с тунцом и кофе): «Ни с того ни с сего Эдди вдруг вскочил, схватил разделочный нож и погнался за Анной наверх», — пересказывает Элджи слова Анны.

«Я не знала что делать, поэтому я опустилась на колени и стала молиться, Эдди невнятно бормотал, что он собирается делать с этим ножом, а я все молилась и молилась. Я начала с Отче Наш, затем я стала вспоминать другие молитвы. Я старалась, чтобы мой голос звучал тихо и монотонно. Я полагала, что рано или поздно ему станет скучно. В конце–концов он стал успокаиваться, и Билл пришел наверх и забрал у него нож. До настоящего времени мы не можем понять, что же все все‑таки случилось с ним, разве что Боб предположил, что у него могла быть аллергия на тунец.

После этого они стали думать что Эдди, возможно, не тот человек, с которым следует работать. Но спустя годы мы поехали на машине в Янгстоун, в загородный клуб, где проводилось большое собрание АА, и первыми словами Дока были: “Святой Моисей!” — там был Эдди».

Эдди вновь появился на похоронах доктора Боба в 1950 году, когда, по словам Смитти, «он подошел и спросил, помню ли я его. Он сказал что он трезвый уже, насколько я помню, год к тому времени, и что он перестал пить в группе Янгстоун, штат Огайо».

Когда Эдди был трезвым уже семь лет, Билл снова о нем услышал. Нейл Уинг, которая была секретарем у Билла, а затем работала в архиве Центрального Бюро Обслуживания АА, встретила Эдди и была удивлена, как этот спокойный человек с мягкими манерами мог причинять людям столько неприятностей.

Свидетельством усердия доктора Боба и Билла служит то, что, пытаясь иметь дело с Эдди, они также решили поискать еще одного алкоголика, чтобы работать с ним одновременно.

«Но где мы можем найти хоть каких‑нибудь алкоголиков? — вспоминает свой вопрос Билл.

«В Городском госпитале Акрона у них всегда есть некоторое количество таких людей, — сказал Боб. — Я им позвоню и узнаю, что у них есть». Он позвонил Миссис Холл, приемной сестре, которая была его другом, и объяснил, что он и еще один человек из Нью–Йорка нашли средство от алкоголизма, и что им нужен человек, на котором они могли бы его испробовать.

Как вспоминал Билл позже: «Медсестра знала прежнего доктора Боба». Это как раз и была та самая медсестра, которая сразу же спросила, попробовал ли он это средство на себе. «Да, — ответил доктор Боб, застигнутый немного врасплох, — Я, разумеется, попробовал».

У миссис Холл был потенциальный клиент — «дэнди». Это был адвокат, шесть раз побывавший в госпитале за предшествующие четыре месяца. Он совершенно терял всякое соображение, когда выпивал, и он только что грубо обошелся с двумя медсестрами. В настоящий момент он был крепко привязан к кровати. В какой‑то момент во время этого разговора миссис Холл произнесла такие знакомые слова: «Он замечательный малый, когда трезвый».

Это был Билл Д., который затем стал третьим АА–евцем, — «человек на кровати». И он действительно оказался отличным малым, когда был трезвым. Акронские члены АА, которые сейчас имеют по 30–35 лет трезвости, помнят его как одного из самых обаятельных людей из всех, кого они когда‑либо знали.

«Я считаю себя очень важной шишкой потому, что я возил Билла Д. на собрания», — говорит один из акронских членов АА, и отмечает при этом, что Билл хоть и был довольно влиятельным в округе, но не был амбициозным человеком в АА. «Он не был агрессивным, он был просто хорошим АА–евцем. Если вы шли к нему за помощью, он помогал вам. Он давал вам советы. Он никогда не водил машину, но посещал собрания каждый вечер. Он стоял там, засунув большие пальцы под жилет, как полковник из Кентукки, и говорил так медленно, что вам хотелось достать и вытащить слова из его рта. Мне нравилось быть с ним. Он представлял собой образец нашего девиза “Тише едешь, дальше будешь” — Мистер Душевный Покой».