Доктор Ахтин - [14]

13

Человек может умереть сам от болезни или старости. Человека можно убить — быстро и безболезненно, или долго и мучительно. В любом случае это будет всего лишь разрушение внешней оболочки. Тело человека погибнет, а личность и жизненная сила канут в вечность, никоим образом, не послужив Богу.

Тень покинет человека, имя сотрется из памяти, птица взлетит к горизонту, тело сгниет в земле.

«Ах» для неба, труп для земли.

Чтобы этого не случилось, необходим ритуал сохранения тела. Тогда двойник человека или Бога будет жить вечно в загробном мире. Так думали древние египтяне, создавая мумии и воздвигая пирамиды. И так я обставляю свои жертвоприношения, потому что уверен в том, что Богиня ждет меня в Тростниковых Полях.

Я верю в это, и поэтому «кА» Богини пребывает со мной все эти долгие безумные годы. Её тело пребывает в сохранности в месте, которое я лично создал.

Её имя хранится в моей памяти.

Её тень живет в каждом движении моих рисунков.

Её лик я вижу всегда, куда бы ни упал мой взгляд.

Жертвы, которые я приношу своей Богине, послужат ей, приближая меня к Тростниковым Полям, где мы снова встретимся.

В этом мире теней после моих жертвоприношений становится чуть темнее, что так прекрасно для меня. Во тьме больше шансов почувствовать её рядом, — тепло руки и тихий голос. И чем больше я принесу жертв, тем ближе я буду в своих бессонных ночных видениях к ней. И придет момент, когда не будет необходимости рисовать Богиню — я встречу её на длинном пути к миру и спокойствию. Главное, не торопиться, чтобы число жертв было достаточным, а я мог служить Ей. И пусть моя миссия растянется на всю жизнь, — дорога к Богине многотрудна и сложна, и тем значимее достижение мечты. Пусть мне придется убить десятки теней для достижения своей цели. Порой мне кажется, что они заслуживают этой участи даже больше, чем тараканы, которых люди постоянно убивают.

После того, как Она ушла от меня, я не сразу понял свое предназначение. Мне потребовался год, чтобы осознать. Мутный для моего сознания год, когда дни становились мукой, а ночи — бесконечными бессонными мыслями.

Целый год, чтобы осознать.

И принять.

Но зато, когда осознание пришло, все встало на свои места. Появился смысл в жизни, и тени вокруг меня стали объектом моего пристального внимания. Я начал искать будущих жертв, потому что не каждая человеческая тень подходила на эту роль. А уж если быть совсем точным, на роль будущих жертв походили единичные тени. Найти их стало в некотором роде проблемой.

Но — ищущий обязательно обретёт.

Сейчас через три года, я с некоторой ностальгией вспоминаю первые шаги на моем длинном пути. Первые шесть жертв я убил в один день в одном месте и без каких-либо затруднений, хотя получилось не так, как я хотел.

И тогда же я испытал священный трепет, привнесенный в меня силою «кА» жертвенных агнцев. Я смотрел в стекленеющие глаза умирающих теней, и в моем организме происходили странно-приятные изменения, словно он плавился от неописуемого счастья.

Потом в прошлом году еще шесть жертв. Я готовился и убивал, собирая личности. Каждое убийство, как еще один маленький шажок вверх по лестнице, а там наверху меня ждет величайшая из Богов — ставшая небом, она пребывает в ожидании меня.

У меня все получилось, пусть даже сейчас я понимаю, что не сделал всего необходимого для сохранения «кА» жертв.

Я жив, здоров и в этом году принесу очередные жертвы, получая взамен почти постоянное присутствие рядом со мной Божественной сущности.

Я сижу в полумраке комнаты и под одобрительными взглядами Богини, чьи лики смотрят на меня со стены, вырезаю ножом буквы «кА» на деревянной рукоятке ножа. Еще несколько ножей лежат в столе, — их время тоже придет.

Я забираю стальным ножом жизненную силу у человека.

Я извлекаю глазные яблоки жертв, которые суть неразрушимая форма жизни, содержащая информацию.

Одноразовым скальпелем я рассекаю кожу в определенном порядке, создавая иллюзию того, что убийца психически болен. Именно так тени, идущие по моему следу, подумают, и в поисках серийного убийцы-маньяка пойдут не в том направлении. Я же, сделав своё дело, снова стану невидимкой среди теней.

Ибо в последние годы я не вижу среди людей Бога.

Только безликие тени, хаотично бредущие в неизвестность.

14

Капитан Вилентьев снова перебирал фотографии. Теперь уже три комплекта снимков. К двум первым наркоманам прибавился «сынок». Симпатичный юноша со слегка накачанным телом и аккуратной стрижкой. Из той части золотой молодежи, что уверены в своем будущем: папа пристроит и обеспечит. Мальчик-мажор, о котором поет Шевчук.

Третья жертва убита так же, как и предыдущие, — удар кухонным ножом с буквами «кА» на рукоятке в надключичную ямку, разрезы на коже, выдавленные глазные яблоки, обведенный кровью контур головы.

Вся эта ритуальная жестокость что-то означала, но Иван Викторович пока не знал, что именно. Он сидел, смотрел на фотографии и полагал, что думает над странными поступками маньяка. На самом деле, он думал о том, что делать дальше — «сынок» оказался сыном крупного чиновника из областной администрации. Ему уже позвонили и очень настойчиво порекомендовали найти убийцу быстро. И посоветовали сделать так, чтобы как можно меньше людей узнало о том, что сын чиновника — героиновый наркоман. В ушах до сих пор звучал вкрадчивый голос, который мягкими фразами заставил его слегка побледнеть.