Доказательство - [35]

Они пили чай в молчании. Каждый был погружен в свои мысли. Думали об одном и том же и, но не говорили об этом. Стрелки медленно переваливали за полдень. Ближе к четырем. Володька спал, даже не шевелился. Что за сны видел мальчик? Его душа безмолствовала. Кристаллическая ошарашенно слушала диалог двух сильнейших в Теневой и не решалась что-либо говорить. Вокруг нее плотной стеной выстраивалось защитное кольцо, возведенное Хранителем. Ее не одолевали видения, что позволяло Избраннику отдыхать, а ей самой осмысливать происходящее, вглядываясь в стержень и нанизывая на него новое знание.

Очередная чашка наполнилась темным отваром. Геометр бросил взгляд на часы и достал новый прибор. Спустя несколько минут в комнату вошел Пёс, следом — бледный и измученный Переговорщик.

— Ну-с, как наши дела? — Геометр пододвигал чашки в направлении вновь прибывших.

— Как видишь, все графики розданы, многие вернулись Туда, — Хранитель, явно уставший, поднес чашку к губам, бросив взгляд на Вольского. — Всё еще спит?

— Не твоих ли рук дело? — Геометр улыбался, покачиваясь на стуле. Только на секунду Пёс стушевался, а затем медленно кивнул и сделал глоток чая. — Вот и правильно. Им необходимо отдохнуть, впереди путь долгий.

— Его Геометрическое Величество… — Китаец вложил чашку в руки Мана и хитро подмигнул профессору, — любезно-с посвятило меня в свои планы. Всё не так страшно-с, как вы, господа, успели уверовать. Я всё недоумеваю-с, позволите ли такое замечание, насколько же вы все нервные. Знаете ли, свежий воздух-с окраин повлиял бы на вас положительно в этом смысле.

— Это вы о чем?

— О столь любимых вами камушках, Хранитель, о них-с. Некоторые превращаются в камень преткновения, по сути, являясь пылью. Тут-с у нас не песочек, но всё же…

Китаец описал Гончему и профессору план Геометра по выпрямлению неверного графика. Чертежник молчал, зарывшись пальцами в волосы, и изредка кивал невпопад.

— … И в результате-с мы все снова собрались здесь.

— И что же мы должны делать в результате-с? — Пёс со звоном опустил чашку на блюдце. Наконец он понял то, что никак не мог постичь последние два дня, — почему Учитель вел себя столь странным и несвойственным ему образом. Геометр хотел спасти путь души, не позволить ей утянуть на дно Избранника из-за нескольких неверных разметок. Хранитель выдохнул, но задался новым вопросом: — Что же теперь?

— Мы должны исправить график, вернуть мальчику его душу и сохранить баланс, — Ман растеряно прихлебывал чай. Его пальцы подрагивали.

— Всего-то, профессор-с, всего-то, — Китаец хихикнул.

— Вот уж нашел время смеяться, — тяжелый взгляд Хранителя вновь схлестнулся с прозрачной синевой. Гончий запнулся и умолк. Что увидел он в этой прозрачности, никто не узнает, но плечи его распрямились, а вздох вывел Кристаллическую из теплого забытья. — Время пришло.

— Пришло. — Семнадцатый встал из-за стола. — Пора.

Глава пятнадцатая. Новый вдох

Никто не сдвинулся с места, когда бледное свечение начало рассеиваться. Каждый из присутствующих в кабинете Геометра молчал. Все трое осознавали случившееся, но никто не решался заговорить первым.

— Ты не можешь этого сделать. Понимаешь, что случится после?

— Вполне понимаю, но разве это важно? Это неважно. Важно то, что мы сможем выправить график.

— Слишком много энергии высвободится. Кто будет ее сдерживать?

— Я, разумеется, кто же еще?

— Ты понимаешь, что никто подобного еще не делал?

— Понимаю. Но я должен следовать чертежу и его правилам, иначе ничего нельзя будет изменить.

— Ты уверен, что это в самом деле настолько необходимо?

— Да. Все мы видели, что ждет Избранника… и вас.

Ман умолк. Геометр решительно поднялся из-за стола. Несколько минут назад Кристаллическая вышла из круга Покоя, выстроенного Хранителем. Обнажено-звонкая, чистая и готовая к новому шагу — видение было ярким. Скользнуло во взглядах всех. Вольский со вскриком проснулся. Искривленный график выводил двадцатипятилетнего художника на темную улицу. Ледяная сталь, вспарывающая одежду, и острая боль. Заволакивающий всё вокруг алый туман. Душа, утратившая Избранника столь рано, высвобождает огромной силы энергию, попав в Теневую. Стирает свои воспоминания и не может вернуться в поток Силы. Сущности душ, испуганные колоссальным зарядом, разрушаются, прорывают собственные поля, объединяясь с Силой, чтобы удержать баланс. Опустевшая Теневая и дробящаяся Кристаллическая.

— Что это?! — Вольский дрожащими пальцами стер испарину, выступившую над губой.

— Это, мальчик, неверный график-с. Поправлять будем-с, — Китаец присел рядом, опустив руку на плечо Вольского.

— А потом?.. — ужас видения никак не желал отпускать парнишку, он тяжело дышал и обводил взглядом комнату, словно пытаясь найти ответ хотя бы на этот вопрос.

— Ты любишь вопросы, но не все из них настолько хороши, как этот-с. — Китаец потрепал Володьку по волосам, не глядя на него и обращаясь к Гончему: — Хранитель, как думаете-с, что потом?

— Потом Избранник отправится Туда, а каждый из нас будет делать то, что должен. — Пёс казался совершенно спокойным. Главное сейчас — не позволять никому сомневаться. Сомнения могут остановить в самом начале пути. Сомневаться Гончий не любил.