Доказательство и вера. Философия и религия с XVII века до наших дней - [170]

3. Не существует всемогущего, всеведущего, абсолютно благого существа[1039].

Затем Роу описывает ставшую теперь знаменитой картину страдания:

Предположим, что в каком-то далеком лесу молния ударила в сухое дерево, из-за чего вспыхнул лесной пожар. В ловушку огня попал олененок; страшно обгоревший, несколько дней он лежал в ужасных мучениях, пока смерть не облегчила его страдания. Насколько можно судить, сильные страдания олененка бессмысленны. Мы не видим здесь никакого большего блага, так чтобы для предотвращения страданий олененка пришлось бы либо отказаться от этого блага, либо же допустить эквивалентное или худшее зло. Также мы не видим никакого эквивалентного или худшего зла, настолько сильно связанного со страданиями олененка, что оно должно было бы непременно произойти, если бы страдания олененка были предотвращены. Разве не могло бы всемогущее, всеведущее существо предотвратить очевидно бессмысленные страдания олененка?[1040]

Роу проводит четкий анализ, который стоит процитировать, поскольку он не считает, что данный пример страдания безоговорочно обосновывает атеизм:

Следует признать, что случай очевидно бессмысленных страданий олененка не доказывает, что (1) верно. Поскольку, даже если мы не в состоянии понять, почему страдания олененка необходимы для достижения некоторого большего блага (или предотвращения некоторого эквивалентного или худшего зла), отсюда едва ли следует, что они не необходимы. В конце концов, мы часто удивляемся тому, как те события, которые мы считали не связанными между собой, оказываются тесно связанными. Возможно, страдания олененка связаны невидимым для нас образом с некоторым известным благом, перевешивающим его страдания. Более того, вполне возможно, что страдания олененка неразрывно связаны с неизвестными нам благами, о которых мы даже представления не имеем. Действительно, мы, по-видимому, должны были бы обладать чем-то вроде всеведения, чтобы претендовать на знание того, что страдания олененка не связаны ни с каким большим благом таким образом, что всемогущее, всеведущее существо не смогло бы достичь данного блага, не допустив этих страданий или некоторого эквивалентного или худшего зла. Следовательно, случай страданий олененка, безусловно, не позволяет установить истинность (1)[1041].

На самом деле Роу признает, что если у кого-то есть независимые причины для веры во всеблагого Бога, то он вполне мог бы ответить на аргумент Роу следующим образом:

(не-3) Существует всемогущее, всеведущее, всеблагое существо. (2) Всеведущее, абсолютно благое существо будет предотвращать любые сильные страдания, которые оно может предотвратить, не потеряв при этом некоторого большего блага или не допустив некоторого эквивалентного или худшего зла.

Следовательно:

(не-1) Неверно утверждать, что существуют примеры сильных страданий, которые всемогущее, всеведущее существо могло бы предотвратить, не потеряв при этом некоторого большего блага или не допустив некоторого эквивалентного или худшего зла.

Но, как утверждает сам Роу, при отсутствии свидетельств в пользу «не-3» и при наличии свидетельств о размерах и масштабах зла, которое мы наблюдаем, нет оснований полагать, что существуют большие блага, для которых это зло было бы необходимо[1042].

Вероятно, наиболее прямым теистическим ответом стал тезис, гласящий, что в мире достаточно благ для того, чтобы мы могли понять (или у нас были основания считать), что, несмотря на зло, существование мира является благом. Этот проект предполагает разработку теодицеи[1043].

Дальше всех в отождествлении в мире благ, допускающих зло, заходит Ричард Суинберн[1044]. Джон Хик также положительно оценивает благо творения и предлагает наиболее весомое объяснение того, каким образом Бог может извлекать из зла благо. Хик описывает мир сквозь призму возникновения моральных деятелей, которые становятся совершенными благодаря неудачам, страданиям и возрождению. Поскольку Хик настаивает на том, что зло – это на самом деле зло (то, чего не должно быть), он с легкостью признает, что чудовищное зло происходит не по воле Бога:

В чем с точки зрения наивысшего божественного замысла и деятельности заключается смысл Аушвица и Бельзена и других лагерей, в которых с 1942-го по 1945-й г. было умышленно и методично убито от четырех до шести миллионов евреев – мужчин, женщин и детей? Произошло ли это хоть в каком-нибудь смысле по воле Бога? Ответ очевиден – нет. Эти события были абсолютно злыми, безнравственными, диавольскими и, насколько только можно себе представить, непростительными; они – зло, которое никогда нельзя будет исправить, мерзость, которая будет уродовать мир до конца времен и по отношению к которой никакое осуждение не может быть достаточно сильным, никакое отвращение – соразмерным. Было бы лучше – гораздо лучше, – если бы их никогда не было. Вне всякого сомнения, Бог не хотел, чтобы те, кто совершил эти страшные преступления против человечества, поступали таким образом. Они встали на пути Божиего замысла о мире, и из-за них в нем возросла сила зла. Безусловно,

Бог в гневе и печали смотрел на страдания, умышленно причиненные избранному Им в давние времена народу, через который Его Мессия пришел в мир