Доисторические и внеисторические религии. История религий - [6]
Конечно, среди христиан всегда находились приверженцы и точки зрения, отрицающей положительный смысл за иными религиями и, соответственно, естественную сопричастность человека Богу. Временами таких христиан оказывалось даже большинство, особенно в те века, когда опыт живого общения с носителями иных религий почти прекращался. В мусульманине, иудее, язычнике такие христиане отказывались видеть сопричастную Богу личность, подобную собственной. Тем же грешили порой и приверженцы других религий. Это приводило к взаимным жестокостям, нетерпимости, геноциду. Но древнее учение о «семенном Слове» никогда не забывалось полностью, и до сих пор оно определяет в христианстве отношение к религиозности человека, объясняет тайну веры.
Современное христианство и множественность религий
Католическая Церковь так определила свое отношение к множественности религий на II Ватиканском соборе: «Все люди составляют одну семью и имеют одну природу и происхождение, ибо Бог произвел весь род человеческий обитать по всему лицу земли. Едина и их конечная цель: Бог. Его промышление, Его благодеяния и Его стремление спасти простираются на всех людей».[19]
Православное богословие обнаружило проблему множественности религий уже в XIX веке. «С середины XIX века и до наших дней… на первый план стал выдвигаться вопрос о соотношении Христианства и других религий, то есть вопрос о месте Христианства в истории», – отмечал в 1950-е гг. известный историк русской философии протоиерей Василий Зеньковский.[20]
Сразу же после «освобождения русского богословия» в начале царствования императора Александра II появляются книги О. Новицкого и архимандрита Хрисанфа Ретивцева, вполне сочетавшие тогдашний уровень религиеведческой науки с православной традицией высматривания следов «семенного Логоса» в нехристианской мысли.[21]
Архимандрит Хрисанф Ретивцев (1832–1883)
Во время так называемого русского православного возрождения, начавшегося в России на грани XIX–XX столетий и продолжившегося в изгнании, проблема множественности религий продолжает обсуждаться. Мостом к будущему русскому православному религиеведению Зарубежья стала популярная «История религии», написанная знаменитыми в будущем православными мыслителями: Павлом Флоренским, Сергеем Булгаковым, Александром Ельчаниновым, Владимиром Эрном – и изданная книгоиздательством «Польза» в 1909 году.[22] К этому же времени относятся курсы истории религий епископа Августина, А. В. Смирнова и С. С. Глаголева.[23]
Тогда же определяются и основные православные богословские подходы к проблеме множественности религий. Философ и историк античной мысли ректор Московского университета князь С. Н. Трубецкой, отвечая на обвинения, что он выводит христианство из язычества, писал: «Твердо убежденный в том, что откровение никогда не может перестать быть откровением, я не боюсь истории и не поворачиваюсь к ней спиной… Напрасно думаем мы оградить христианство, выделяя его из истории: мы можем таким путем только соблазнить тех, которые обратятся к фактам и увидят, что оно есть средоточие истории».[24]
Знаменитый богослов священник Сергий Булгаков, очень, кстати, интересовавшийся развитием изучения древних и нехристианских религий и читавший в европейских переводах множество инорелигиозных текстов, от древнеегипетских до центральноамериканских, подчеркивал, что «все языческие предчувствия и прообразы не умаляют, но увеличивают силу и смысл… христианского богослужения, несущего в себе – ведомо и неведомо – и наследие древней Античности, освобожденное, однако, от языческой ограниченности… В язычестве были свои, хотя и темные, прозрения».[25] «Судьба всего внехристианского мира, – пишет о. Сергий в другой своей работе, – есть неоткрытая тайна, которая приоткрывается в учении Церкви о проповеди Христа во аде».[26] Нам еще придется вернуться к этому глубокому выводу православного мыслителя.
В межвоенный период в Европе в области сравнительного религиеведения работают несколько русских ученых. Среди них особо выделяются Борис Петрович Вышеславцев (1877–1954)[27] и Николай Сергеевич Арсеньев (1888–1977).[28] После войны эта тема глубоко рассматривалась выдающимися русскими богословами протоиереем Александром Шмеманом (1921–1983) и Владимиром Николаевичем Лосским (1903–1958). Главный принцип для всех них состоял не в отрицании нехристианских религий, но в выявлении в них подлинных божественных логосов.
Отец Сергий Булгаков (1871–1944)
«От христианского историка совсем не требуется, чтобы во имя защиты христианства он попросту отверг какие бы то ни было „аналогии“ между христианством и языческими „формами“ религии. Напротив, он может смело принять его, потому что в этих аналогиях он не усматривает никакой „вины“. Христианство восприняло и сделало своими многие „формы“ языческой религии, не только потому, что это вечные формы религии вообще, а потому еще, что весь замысел христианства в том и состоит, чтобы все „формы“ в этом мире не заменить новыми, а наполнить новым и истинным содержанием. Крещение водою, религиозная трапеза, помазание маслом – все эти основоположные религиозные акты Церковь не выдумала, не создала, все они уже имелись в религиозном обиходе человечества. И этой связи с „естественной“ религией Церковь никогда не отрицала, только с первых же веков придавала ей смысл, обратный тому, который видят в ней современные историки религий. Для этих последних все объясняется „заимствованиями“ и „влияниями“, Церковь же устами Тертуллиана всегда утверждала, что человеческая душа „по природе – христианка“, и потому даже „естественная“ религия, даже само язычество есть только извращение чего-то по природе истинного и благого», – отмечал уже в первой своей крупной работе священник Александр Шмеман.
