Дочки-матери - [24]

Лосев немного подумал, пытаясь сформулировать правильно.

– Да дело в том, что несколько дней назад умерла двоюродная сестра Ветровой. Утонула в туалете ресторана. Кто-то налил в раковину воды и утопил ее. И так же, как у вас: все залито водой, явные следы борьбы, а на теле – ни синячка.

Лосев не стал говорить ни о смерти Юлии, ни об ощущениях Кремнева. Первое все-таки выбивалось из ряда, хоть Юлия тоже утонула, а про Кремнева лучше вообще молчать. Мало кто поверит в слова экстрасенса. Но даже убийства Виктории хватило Крутикову, чтобы задумчиво почесать подбородок.

– Может, и совпадение, конечно, – сказал он, – а может, и подражатель. Кто-то, кто был в курсе деталей смерти Ветровой, решил за что-то убить ее сестру, а способ выбрал такой же. Ну или моя интуиция все-таки меня не подвела, и Громыко тут ни при чем. Подозреваемые у вас есть?

– Примерно как и у вас: бывший парень Виктории ругался с ней в тот день, его видели возле ресторана. Алиби так себе, но и улик нет. Не нашли мы его следов в туалете ресторана.

– Не повезло вам, – вздохнул Крутиков.

– Не повезло, – согласился Лосев.

Распрощавшись с бывшим наставником, Лосев вышел на улицу, раздумывая, в каком порядке работать дальше. Надо бы попробовать добиться разговора с Громыко, а для этого необходимо поднять кое-какие связи. Отработать еще несколько версий по убийству Виктории Дубиной, лежащих в рациональной плоскости мира, потому что нельзя исключать, что никакого проклятия вовсе не существует. И, положа руку на сердце, Лосев верил в это чуточку больше. Кроме того, на нем висят и другие дела, по которым тоже надо вести хоть минимальную работу, а еще просьба Кремнева пробить какой-то там номер телефона. В общем, работы у Алексея Лосева было много, как обычно, а времени мало, тоже как обычно, а потому мозг мгновенно начал соображать, на кого бы скинуть ее часть, и быстро выдал приемлемый вариант.

* * *

Дав обещание Яне позвонить Лосеву, Саша не знал, сдержит его или нет. С одной стороны, он обиделся на то, что его не позвали, с другой, пролететь мимо интересного дела, в котором, к тому же, Яна наверняка продолжит работать с Кремневым, не хотел. Саша иррационально ревновал ее и ничего не мог с этим поделать. Самое смешное, что он определенно не был влюблен в Яну до потери пульса и, если бы они однажды просто расстались, не стал бы ее преследовать и бросать к ногам луну со звездами, но вот тот факт, что кто-то думает, будто может отбить у него девушку, его страшно раздражал. Даже если Кремнев на самом деле ничего такого не думает, Саше хватало собственных подозрений.

Лосев позвонил ему сам.

– Помощь твоя нужна, – с места в карьер начал он. – Если, конечно, есть желание.

– А чего б и не помочь хорошим людям? – отозвался Саша.

Лосев кратко пересказал ему то, что Саше уже говорила Яна, а также то, что еще он узнал по поводу убийства Елизаветы Ветровой.

– Я договорился о встрече с Громыко в колонии, но это в соседнем городе, а мне никак не вырваться. Нужно, чтобы поехал кто-то из полиции. Сможешь?

– Не вопрос, – пообещал Саша, надеясь, что это будет все-таки в нерабочее время.

Ему почти повезло: свидание назначили на конец рабочего дня, и он успел переделать важные дела на участке до того, как выехать. Скоростной режим на загородных трассах Саша соблюдал крайне редко, а потому доехал быстро и с ветерком.

В колонии его провели в комнату для свиданий без лишних вопросов, а через пару минут появился Кирилл Громыко: молодой человек лет тридцати, с по-тюремному лысой головой и испугом в затравленном взгляде. На носу у него были круглые очки с заклеенными пластырем дужками, что придавало ему сходство с Гарри Поттером. Парень походил на типичного ботаника гораздо больше, чем на убийцу, но Саша не исключал, что он все-таки убийца, даже если в этом деле действительно имеет место быть семейное проклятие. Проклятия должны вершиться чьими-то руками, а правосудию плевать, по какой причине преступник стал преступником. Если бы известный певец Антон Девятов не повесился в камере, то отбывал бы срок за убийство своей жены как миленький. Судье не расскажешь про демона. А криминалист, который тоже убил свою жену – Саша забыл его имя, – наверняка пойдет под суд безо всяких оправданий.

Увидев посетителя, Громыко нахмурился и остановился на пороге комнаты. Должно быть, он ждал кого-то из родственников. Лишь после заметного толчка охранника шагнул вперед.

– Вы кто? – хмуро спросил он, уставившись на Сашу.

Тот подождал, пока охранник выйдет и закроет за собой дверь, и только после этого сказал:

– Я из полиции. Да ты садись, садись.

Громыко аккуратно присел на стул, будто готовился в любой момент сорваться и бежать. Хотя куда тут бежать-то? Камера полтора на полтора.

– Что вам нужно?

– Хочу разобраться, что на самом деле произошло в тот вечер, когда умерла Лиза Ветрова. Поможешь мне?

– Да вроде разобрались уж, – криво усмехнулся Громыко, волком взглянув на Сашу. – Ваши же и разобрались.

– Но ведь они ошиблись? – Саша испытующе уставился на заключенного, тоном давая понять, что готов выслушать его версию.

Громыко молчал, по-прежнему разглядывая его из-подо лба. Не верит. Не доверяет. Наверняка много раз пытался рассказать эту свою версию, да его никто и слушать не хотел. Но Саша знал, как завоевать доверие. Положил руки на стол, чтобы Громыко видел, пальцы в замок не сцеплял, демонстрируя открытость и готовность слушать. Наклонился чуть ближе, заглянул в глаза, едва заметно улыбнулся. Не снисходительно – успокаивающе. Видел, что Громыко сопротивляется уже намеренно, просто боится в очередной раз обмануть свои надежды.