Дочки-матери - [19]

– Я у родителей, так что в любом случае не позовешь.

– Ах, а я и забыл, что у тебя каникулы, везет же студентам, – притворно вздохнул Саша. – Ладно, встретимся на днях, покажу тебе парочку вариантов для отпуска, мне знакомая подобрала, у нее свое турагентство.

Яна заверила, что обязательно позвонит, как только будет в городе, и первый же вечер посвятит ему. Положив трубку, она перевернула телефон экраном вниз, будто это могло спасти от нежелательных звонков, и с нетерпением вернулась к своему занятию.

Самым старшим членом семьи, которого вспомнили Лера и ее троюродная сестра Карина, была их прабабка Прасковья – обычная крестьянка, родившая в своей жизни не то восемь, не то девять детей, из которых выжили только трое: старшая девочка Нина, сын Евгений – дедушка Леры, и еще одна дочь Мария – бабушка Карины. О семье Нины ни Лера, ни Карина ничего не знали, после замужества она переехала в Казахстан, и Яна сделала себе пометку разузнать о ней подробнее. У Евгения родилась лишь одна дочь – Светлана, мама Леры и Анны, у Марии же было трое детей: Андрей, Екатерина и Вероника. Екатерина замуж не вышла и детей не завела, у Андрея были сын Костя и дочь Лиза, у Вероники – Карина, Юлия и Виктория.

И вот тут начиналось самое запутанное и интересное. Екатерина умерла в прошлом сентябре, три ее племянницы – в течение года после нее. Никита связывал эти четыре смерти, но говорил, что Екатерина немного выбивается из общего ряда: пусть она умерла от отека легких, но все-таки из-за болезни, а вот ее племянницы так или иначе утонули.

Поставив нужные пометки возле каждого имени, Яна выпрямилась и посмотрела на схему. Интересно, бывают ли такие молодые проклятия? Или же правильнее называть его порчей? Яне почему-то казалось, что проклятие – это нечто древнее, выдержанное годами, а то и десятилетиями, уничтожающее целые поколения. А порча – понятие быстрое, стремительное, убивающее здесь и сейчас. А еще порчу снять гораздо легче, чем бороться с проклятием.

Яна потянулась к ноутбуку, чтобы написать Никите и обсудить с ним это, но наткнулась взглядом на почтовый ящик с письмом от матери, и все мысли снова вернулись к ней. На письмо Яна так и не ответила и пока не могла решить, что вообще с ним делать.

Захлопнув крышку ноутбука, она поднялась на ноги, решив, что ей срочно нужно чем-нибудь перекусить. К вечеру жара немного спала, легкий ветерок колыхал занавески через открытое окно, и организм вспомнил, что с самого утра его хозяйка ничего не ела. Фруктовый лимонад на обед сложно назвать едой.

Яна вышла из комнаты и почти дошла до кухни, когда услышала голоса. Похоже, папа и Элиза вместе готовили ужин и что-то обсуждали. Услышав собственное имя, Яна остановилась, так и не обозначив свое присутствие.

– …не нравится, что Яна туда едет, – недовольно закончил мысль папа, начало которой Яне не услышала и потому не поняла, о чем речь.

– И я не понимаю, почему, – отозвалась Элиза. – Ей скоро двадцать, она давно не ребенок.

– И что? Это так много, по-твоему?

– Напомни-ка, во сколько ты женился? – в голосе Элизы послышалось лукавство, и Яна как наяву представила эту картину: папа режет овощи, слишком быстро орудуя ножом, что выдает его недовольство, и не поднимает взгляд от разделочной доски, а Элиза стоит рядом, с усмешкой глядя на него, и ворует кусочки прямо из-под ножа. Яна видела такие сцены не раз, и всегда они казались ей невообразимо милыми.

– И что из этого вышло? – продолжал ворчать папа.

– Думаешь, если бы ты женился позже, вышло бы по-другому? Дело ведь в людях, а не в возрасте, в котором они вступают в брак.

– И все равно мне не нравится, что она туда едет. Тем более за его счет.

Яна наконец поняла, что папа и Элиза обсуждают ее поездку на море вместе с Сашей.

– Тебе просто не нравится Саша, – подтвердила ее догадки Элиза.

– Не нравится, – согласился с ней папа. – Он слишком легкомысленный и поверхностный.

– Тебе вообще не нравится ни одна особь мужского пола, которая приближается к Яне ближе, чем на три метра, – продолжала веселиться Элиза.

– Неправда! – кажется, папа наконец перестал ворчать и тоже улыбнулся. – Вот этот преподаватель ее нравится. Взрослый, серьезный и ответственный. Хотя, заметь, он постоянно вовлекает Яну во всякие расследования, но все равно мне нравится.

– Не притворяйся, пожалуйста, что ты не понял, о чем я. Он тебе нравится, потому что Яна с ним не встречается. А с Сашей встречается. Но даже если они никуда не поедут и вообще расстанутся, тебе придется смириться с мыслью, что однажды она перестанет быть твоей маленькой девочкой и – о ужас! – выйдет замуж.

Папа замолчал, только было слышно, как стучит по доске лезвие ножа.

– Думаешь, я плохой отец? – наконец снова послышался его голос.

– Думаю, ты отличный отец, – возразила Элиза. – Только немножко тиран.

На кухне послышалась какая-то возня и смех Элизы. Яна тихонько отступила назад и вернулась в свою комнату. Снова открыла ноутбук и, не давая себе передумать, удалила письмо от матери.

Глава 5

С Мариной Веселовой, одной из двух подруг Юлии Дубиной, попавших в аварию вместе с ней, Яна договорилась встретиться в кафе неподалеку от ее дома. Со второй девушкой встречался Никита, предварительно подхватив Яну на автобусной остановке у въезда в город. Девушек решили разделить и беседовать с ними по отдельности, чтобы затем сравнить показания. Никто не думал, что те будут врать, но прошло уже довольно много времени, воспоминания могли немного стереться, и Никита считал, что будет лучше не смешивать их. Яна не возражала.