Дочери принцессы - [58]

Эта новость вызвала в нашем доме переполох. Я так нервничала, что до крови обкусала ногти.

Абдулла впал в такую меланхолию, что она могла повредить его здоровью. Он понимал, что возврата к прошлому быть не может.

Амани молилась за души влюбленных, хотя мрачно предсказывала, что ее молитвы останутся неуслышанными, поскольку влюбленные ошибочно приняли землю за рай, и что фонтаны расплавленного металла станут им приютом, когда они покинут эту землю.

Абдулла свирепо посмотрел на сестру и колко заметил, что, возможно, женское совершенство Фаизы стало для Джафара дороже блаженства небес.

Испытывая глубокое чувство любви к обоим, Джафару и Фаизе, Маха с враждебностью воспринимала любую критику, направленную в адрес влюбленных, заявляя, что над настоящей любовью не властны ни человек, ни правительство.

Абдулла и я умоляли Карима связаться с Джафаром и предупредить его о надвигавшейся опасности. Я говорила Кариму, что мужской половине семейства Фаизы потребуется больше времени для осмысления того непреложного факта, что Фаиза теперь принадлежит другому. Их гнев не может быть вечным, со временем их ярость уляжется.

Но он этого не сделал. Муж мой страшно разгневал меня своей преданностью политике мужчин клана аль-Саудов и готовностью пойти на любую несправедливость, особенно в тех случаях, когда речь шла о семейной чести или помешательстве мужчин из-за их женщин. Думая спровоцировать его на действие, я оскорбила Карима, сказав, что с разочарованием для себя открыла, что вышла замуж за человека, не желавшего разбираться в выходящих за рамки обыденности сложностях жизни, оказавшегося вместо этого бесчувственной серостью, предпочитающего не углубляться в суть вещей.

Я уходила, оставив мужа с разинутым от удивления ртом, такой атаки от меня он не ожидал. Все же на прощание я не могла удержаться, чтобы не уколоть его еще раз.

– Карим, как можешь ты не видеть противоречия между логикой и чувством? Ты что, не человек?

Замолчав, я вышла, но втайне от мужа я велела действовать Абдулле. По моему настоятельному требованию он обыскал кабинет отца и нашел ту информацию, что была передана розыскными агентствами, занимавшимися поисками Джафара и Фаизы.

Преисполненные радости, мы предприняли все меры предосторожности от Карима и Амани и позвонили во время длинной вечерней молитвы, когда Карим был в мечети, а Амани заперлась у себя в комнате и, обратившись лицом в сторону Мекки, произносила молитвы.

Дрожащими пальцами Абдулла набрал номер отеля «Мираж» в Лас-Вегасе, штат Невада, где по имеющимся у нас сведениям, остановились Фаиза и Джафар.

Наблюдая за бурей чувств, отражавшихся на красивом лице моего сына, терпеливо ожидавшего, когда гостиничный оператор свяжет его с номером интересовавших его постояльцев, я изо всех сил желала, чтобы страдания оставили тело моего сына и перешли в мое.

На телефонный звонок ответил Джафар.

Абдулла мучался, подбирая наиболее верные слова, чтобы Джафар понял, какая смертельная опасность поджидала их.

Друг его от того, что их местоположение было так быстро раскрыто, пришел в смятение. Но сейчас, когда они с Фаизой были женаты, он чувствовал себя менее уязвимым.

– Но что они смогут сделать теперь? – спросил он Абдуллу. Когда Абдулла повторил вопрос мне, я вырвала телефонную трубку из рук сына.

– Очень многое, Джафар, они могут сделать очень многое, – вскричала я. – Пострадала честь Фуада, его единственная дочь убежала с человеком, по его мнению, недостойным ее! Не будь глупцом! Ты же араб и должен понимать, какую боль такой поступок способен причинить отцу!

Джафар попытался успокоить мои страхи, заявив, что их любовь поможет им выдержать любые испытания.

К телефону подошла Фаиза и мягко заговорила в трубку, которую все еще сжимал в руке Джафар. Страстный голос Фаизы сказал мне о том, какое прекрасное чувство любви они переживали, несмотря на те непреодолимые преграды, что были возведены на их пути законами нашей земли.

– Фаиза, тебе всего двадцать, и ты отмежевалась от наших древних обычаев. Отец твой не может допустить этого. Фуад – человек с традиционным мышлением кочевника, он только способен плыть вниз по течению. В его представлении ты нанесла ему страшное оскорбление. Уезжайте! Пусть встреча с мужчинами вашей семьи произойдет как можно позже.

Но моя просьба уехать не произвела на влюбленных никакого впечатления. Какими незначительными, должно быть, казались мои слова этим двум отважным сердцам. Храбрый Джафар поклялся лицом к лицу встретить ярость семейства Фаизы.

Я вернула трубку сыну, решив, что сделала все, что было в моих силах.

Я думала, что это, счастье или катастрофа, то, что они не подозревают о масштабах постигшей их трагедии? Я хорошо понимала, что для них сейчас не существует ничего, кроме их любви. Джафар и Фаиза были ослеплены верой в то, что их чувство способно победить сопротивление разгневанной семьи.

Страдая в безвестности, я только могла надеяться на то, что Джафар и Фаиза смогут на некоторое время оттянуть развязку.

Прошло еще четыре дня, и Фуад вернулся в королевство.

Низким голосом, в котором сквозило беспокойство, Карим сообщил мне, позвонив по телефону, что Фуад с сыновьями вернулся из Америки.