Дочери огня - [136]
Не без страха пытаюсь сейчас разобраться в странных ощущениях, испытанных мною, когда, вернувшись, я наконец уснул. Мой мозг, слишком, вероятно, возбужденный воспоминаниями о предыдущей ночи, да и видом Аркового моста, по которому я возвращался в гостиницу, сфантазировал сон, отчетливо запечатлевшийся в памяти.
Капернаум>[319]
Коридоры, коридоры, нет им конца. Лестницы, лестницы, поднимаешься, спускаешься, опять поднимаешься, нижние ступени всегда погружены в черную, взбаламученную колесами воду, вздымаются огромные арки… кругом путаница строительных лесов. Подниматься, спускаться, брести по коридорам вечность за вечностью… Что это? Кара, которая ожидает меня за мои прегрешения?
Уж лучше тогда остаться в живых!
Как бы не так! Мне раскалывают голову тяжелыми ударами молота: что это все означает?
«Я размечтался о бильярдных шарах… о кисленьком винце в конце…»
«Доволен ли мосью мэр и его мадама?»
Ну вот, теперь я спутал Бильбоке с Макэром! Но это еще не резон, чтобы разбивать мне голову мостовыми сваями.
«Сжечь на костре еще не значит опровергнуть!»
Не в том ли дело, что я поцеловал женщину с рожками? Пощупал ее мериносовую шерсть?
«Какое бесстыдство!» — сказал бы Макэр.
Но Дебарро-картезианец ответил бы Провидению: «Не слишком ли много шума… из-за такой малости?»
Хор гномов>[320]
Вот что пели маленькие гномы:
«Он спит, нам нельзя упустить такой случай! Но зря он угощал фигляра и сам выхлебал столько мартовского пива в октябре месяце, да еще в кофейне «Марта» и в сопровождении сигар, сигарет, кларнета и фагота!
Поработаем, братцы, покуда не забрезжит день, не пропоет петух, не настанет время омнибусу отправляться в Даммартен, и да разбудят спящего колокола старинного собора, где вкушает покой орел города Mo>[321].
Надо сказать, эта женщина-меринос мутит ему разум ничуть не меньше, чем мартовское пиво и сваи Аркового моста; а ведь рога у нее совсем не такие, как расписывал фигляр… Но наш парижанин слишком молод, он принял на веру болтовню зазывалы.
Поработаем, братцы, поработаем, благо он спит. Сперва отвинтим ему голову, потом молотками — ну да, молотками — осторожно отобьем стенки этого философского и несуразного черепа!
Лишь бы ему не вздумалось припрятать в каком-нибудь ящике мозга мыслишку о женитьбе на женщине-мериносе! Первым делом почистим затылочную и теменную части: пусть кровь незамутненной струей омывает нервы, которые так пышно ветвятся над позвоночным столбом!
Фихтевские «я» и «не-я»>[322] ведут жестокое сражение в его разуме, склонном признавать лишь объективность бытия. Если бы только он не оросил мартовское пиво несколькими порциями пунша, которым угощал двух своих дам!.. Испанка была бы столь же соблазнительна, как венецианка, да вот беда, у нее накладные икры, а танцевать качучу ее явно учил Мабиль.
Поработаем, братцы, поработаем: черепная коробка хорошо отчищается. В отделении памяти уже собрано немало фактов. Причинность — да, да, причинность! — поможет ему постичь субъективность сознания. Лишь бы он не проснулся прежде, чем мы кончим работу!
Случись такое, и несчастный умрет от апоплексического удара, ученые медики назовут это кровоизлиянием в мозг, а наверху во всем обвинят нас. Силы небесные! Он пошевелился… с трудом дышит. Ну-ка, скрепим черепную коробку, стукнем по ней в последний раз мостовым устоем — да, да, устоем. Поет петух, бьют часы… Он отделается обыкновенной головной болью… Так было нужно!»
Я просыпаюсь
Право, этот сон слишком уж причудлив… даже для меня! Скорей бы разогнать остатки дремы. Вот ведь маленькие негодники! Сперва разобрали мне голову на части, а потом, изволите ли видеть, подгоняли одну к другой могучими ударами крошечных молоточков! Что это? Поет петух… Значит, я за городом? Может быть, это петух Лукиана? Образы классической древности, как вы далеки от меня сейчас!
Часы пробили пять — но где я все-таки нахожусь? Чужая комната… Ага, вспомнил — я ведь уснул вчера в гостинице «Сирена», которую держит Валлуа в славном городе Mo (Mo в провинции Бри, департамент Сены-и-Марны).
И я неглижировал почтительным визитом к господину мэру и его мадаме! Но в этом повинен Бильбоке!
ХОР ЖЕНИХОВ
(Приводя себя в порядок)
Головная боль и вправду почти прошла… Да, но омнибус тем временем отбыл по назначению. Что ж, останемся в Mo и стряхнем с себя эту чудовищную паутину из шутовства, сновидений и яви.
Паскаль сказал: «Люди безумны, это правило без исключений, поэтому не быть безумным все равно что впасть в безумие, только другого рода».
Ларошфуко>[323] добавил: «Нет ничего безумнее желания быть всегда умнее всех».
Весьма утешительные изречения.
Размышления
Вспомним, как оно было на самом деле.
Я совершеннолетний, мне привита оспа; мои физические качества в данный момент значения не имеют. На социальной лестнице я стою выше вчерашнего фигляра, и его венецианке моей руки, разумеется, не заполучить.
Меня мучает жажда.
Вернуться сейчас в кофейню «Марта» — все равно что пойти на прогулку туда, где валяются обгорелые остатки недавнего фейерверка.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Возвращение рыцарей домой из Святой земли не принесло успокоения. Война продолжается, заставляя идти друг против друга бывших собратьев по оружию. Английский король Генрих II враждует со своими сыновьями,один из которых – будущий король Ричард Львиное Сердце.Нравы французского двора во время правления безумного короля Карла VI и Изабеллы Баварской – сюжет последней повести «Король шутов».
Российский читатель впервые получит возможность познакомиться с одним из лучших произведений французского поэта-романтика Жерара де Нерваля (1808—1855), входящим в его книгу «Путешествие на Восток» (1851). В основу этой повести положена так называемая «легенда о храме» – о великом зодчем ветхозаветной древности Хираме, или Адонираме, который за тысячу лет до Р.Х. воздвиг прославленный храм Соломона в Иерусалиме. Свершения, описанные в легенде, составляют другую, не рассказанную в Библии половину событий построения храма Соломонова.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В первое десятилетие XVII века в Париже жил некий подмастерье, которому случилось повздорить с соперником из-за нареченной невесты. Ссора привела к вызову на дуэль. Боясь умения и силы солдата, юноша прибег к магии…
«В Верхней Швабии еще до сего дня стоят стены замка Гогенцоллернов, который некогда был самым величественным в стране. Он поднимается на круглой крутой горе, и с его отвесной высоты широко и далеко видна страна. Но так же далеко и даже еще много дальше, чем можно видеть отовсюду в стране этот замок, сделался страшен смелый род Цоллернов, и имена их знали и чтили во всех немецких землях. Много веков тому назад, когда, я думаю, порох еще не был изобретен, на этой твердыне жил один Цоллерн, который по своей натуре был очень странным человеком…».
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.