Дочери медного короля - [5]

Оставался телефон. Дороти посмотрела на аппарат. Она могла тут же позвонить Эллен… Нет, нет! С какой стати ей первой идти на уступки и, возможно, встретить непонимание? Кроме того, она уже немного успокоилась, стоит ли так долго колебаться? Нужно принять таблетки. Если они помогут, тем лучше. В противном случае, придется поторопиться со свадьбой. Отец будет вне себя, но она не нуждается в его деньгах.

Она подошла к двери и заперла ее на ключ, немного возбужденная необычностью поступка, отдававшего мелодрамой.

Войдя в ванную, она высыпала на ладонь блестящие беловатые таблетки и бросила конвертик в корзину для бумаг. Ей снова пришло в голову, что, может быть, и не следует их принимать.

Но ведь она обещала! Это было бы нечестно.

Положив таблетки на язык, она залпом выпила воду.

4

В аудитории — она помещалась в новом здании — было очень светло, так как одна стена состояла сплошь из стекла. Восемь рядов по десять мест в каждом были обращены лицом к кафедре. Подлокотники кресел закруглялись, образуя пюпитры.

Он сел в последнем ряду, рядом с пустым местом у окна. Шла лекция из цикла общественных наук. Голос профессора мягко звучал в пронизанном солнечными лучами воздухе.

Уж сегодня-то она могла бы прийти вовремя… Девять часов восемь минут… Ну, не дура ли! Он нервно зашевелился и, чтобы успокоиться, стал считать горошины на блузке сидевшей впереди студентки.

Дверь тихонько отворилась. Он повернул голову… Она выглядела ужасно. На бледном лице ярко выделялись румяна, под глазами были темные круги. Поймав его взгляд, она чуть заметно покачала головой.

Сев рядом, она поставила сумку с книгами на пол. Он услышал шуршание пера по бумаге, потом треск вырванного из блокнота листка. Протянув руку, он взял листок и прочел: «У меня была высокая температура и рвота, но больше ничего не произошло».

Он на мгновение закрыл глаза, затем повернул к ней лицо, лишенное всякого выражения. Она нервно улыбалась. Он тоже попытался улыбнуться, но не смог. Лишь после того как он сложил листок и положил его в карман, он нашел в себе, наконец, силы для того, чтобы повернуться к Дороти, улыбнуться ей и произнести почти беззвучно: «Не огорчайся».

Когда прозвенел звонок, они вышли из зала вместе с остальными студентами. Те смеялись, шутливо толкали друг друга, говорили об экзаменах, запущенных занятиях и свиданиях. Во дворе они отделились от толпы и стали в тени высоких стен. Щеки Дороти слегка порозовели.

— Все будет хорошо! Я уверена, что все будет хорошо! Тебе не придется уйти из университета. После женитьбы ты будешь получать больше денег от государства!

— Да, сто пять долларов в месяц, — сказал он с горькой усмешкой.

— Другие ведь этим довольствуются… И мы сумеем.

Важно было выиграть время. Он бросил свои книги на траву, взял ее за плечи.

— Ты совершенно права. Именно так нужно к этому относиться. В пятницу мы пойдем в мэрию…

— В пятницу?

Милая, сегодня вторник… Три дня ничего не изменят.

— А я думала, мы пойдем сегодня.

— Дорри, это невозможно, — сказал он, теребя пальцами ворот пиджака. — Подумай сама, еще столько нужно успеть сделать. Прежде всего анализ крови… Так мне кажется, по крайней мере. А если мы поженимся в пятницу, то сможем уехать на уик-энд. Я закажу номер в отеле «Нью-Вашингтон Хаус»…

— Ты прав, — вздохнула Дороти. — Я… Я знаю, ты не так представлял себе все это, — добавила она, робко касаясь его руки, — но… ты ведь все равно счастлив, верно?

— Еще бы! Я прекрасно понимаю, что деньги далеко не все. Просто я беспокоился о тебе.

Она подняла на него светящийся благодарностью взгляд.

— Есть у тебя занятия в десять? — спросил он, поглядев на часы.

— Всего лишь урок испанского. Могу и пропустить.

— Нет, пойди. У нас будет еще много поводов пропускать занятия… Так до восьми. На нашей скамейке. Постой, Дорри!.. — бросил он ей вдогонку, когда она нехотя начала удаляться.

— Да?

— Ты ничего не говорила сестре?

— Эллен? Нет.

— И не говори, пока мы не поженимся.

— А я собиралась ей сообщить. Раньше мы были так близки! Мне неприятно что-то скрывать от нее.

— Последние два года она была не слишком любезна с тобой.

— Не то что нелюбезна…

— Ты сама так говорила. Кроме того, не исключено, что она расскажет обо всем вашему отцу, и он попробует вмешаться.

— Что он может сделать?

— Не знаю, но вполне вероятно, что попробует.

— Ну ладно, пусть будет по-твоему.

— Ты позвонишь ей сразу после мэрии. Мы тогда сообщим всем.

— Хорошо.

Улыбнувшись ему в последний раз, она ушла. Ее золотистые волосы блестели на солнце. Он провожал ее взглядом, пока она не скрылась за углом здания, потом нагнулся, чтобы поднять книги. Скрип затормозившей вдали машины заставил его вздрогнуть. Этот звук напомнил ему крики испуганных птиц в джунглях.

Даже не раздумывая, он решил не идти больше на занятия. Прошелся по городу, побродил по берегу реки. Река в этот день была не синей, а серой, как тина. Опершись на парапет моста на Мортон-стрит, он следил глазами за течением и курил.

Значит так, от дилеммы — жениться или бросить ее — теперь никуда не уйти… Жена с ребенком и отсутствие денег или перспектива ненависти и преследований со стороны отца. О Боже, почему только девчонка не скончалась, приняв эти проклятые таблетки?!