Дочери Луны - [13]

– Возможно, я и возьму тебя с собой, когда ты станешь немного взрослее, дорогая. Некоторые происходящие на сцене вещи немного… ну как тебе это сказать… не для твоего возраста.

Миранда уже сделала вывод, что Элси очень недалекая женщина, которая будет обращаться с ней как с несмышленым ребенком. Миранда решила нарушить привычную для этого дома тишину и расшевелить угрюмого Эрни таким же способом, как она делала это с дядюшкой Седриком.

– Давайте, я приготовлю вам какао, – предложила она однажды субботним утром, когда Элси отправилась на работу. – Я же знаю, как вы любите. С молоком и двумя кусочками сахара.

Эрни подозрительно посмотрел на девочку.

– Послушай, ты что, сильно хочешь увидеться со своей сестрой?

– Да, хочу. Я очень хочу ее чем-нибудь угостить, сделать ей какой-нибудь сюрприз. – Поставив какао на стол, она придвинула свой стул ближе к Эрни. – В школе моей сестры ставят пьесы Шекспира. И в нашей школе тоже ставят, но моя сестра учится в очень хорошей, привилегированной школе.

Миранда сама себя ненавидела за такие слова. Но она играла роль, и этим все было сказано.

– Глупо все это, правда?

– Что именно глупо?

– Я имею в виду этого Шекспира. Они ставят его пьесы в театре, а я ни слова не понимаю из текста, который произносят актеры.

– Ах, вы вот о чем. Если бы ваша жена взяла меня с собою на спектакль, я бы могла вам обоим разъяснить происходящие на сцене события.

– Ты? Хочешь пойти в театр?

– Да. Пожалуйста, если можно. – Играя искорками глаз, Миранда, прижавшись к нему коленкой, опустила ресницы.

– Никогда в жизни, моя девочка! Ты же находишься под нашей опекой. Я ничего не имею против походов в кино, но в театр – ни за что!

Смысл увещеваний Эрни не доходил до Миранды. Она чувствовала себя подавленной и разочарованной.

– Но это очень важно. Экзамены… Шекспир… – заикаясь от волнения, сказала она. Пересилив себя, она села совсем рядом с ним, продолжая размешивать его дурацкое какао.

Не добившись поставленной цели, она снова начала:

– В кино показывают такую ерунду!

– Они все какие-то неестественные. В этом-то и заключается основная причина. А театральные актеры ничем не лучше киношных. Я-то знаю их. Я прослужил в армии четыре года.

– Но какое отношение имеет ваша чертова армия к постановке «Ромео и Джульетты»?

– Не смей так выражаться, моя девочка!

– Но иначе вам ничего не докажешь. Вы просто не желаете меня слушать. Моя сестра и я, – четко произнося каждое слово, отчеканила Миранда, – участвуем в школьных постановках пьес Шекспира, потому-то для меня очень важно посмотреть спектакль…

– Ну ладно. С меня хватит. Сколько можно строить мне глазки? От этого ты краше не станешь. Подожди, я еще Элси расскажу, что ты тут вытворяешь!

От злости Миранда чуть было не ударила его. Но сдержавшись, она улыбнулась ему в ответ и тихо произнесла:

– Это я расскажу Элси о том, что вы тут вытворяли, мистер Бриммингтон!

Но она не успокоилась даже тогда, когда на лице его, просиявшем сперва пониманием, затем появилась гримаса ужаса.

Приехав в Хай-Комптон, Миранда целый день провела со своей сестрой, закипая от злости, когда рассказывала о чете этих ужасных Бриммингтонов. Мэг с побледневшим от расстройства лицом попросила сестру немного потерпеть. Но у Миранды не было больше сил терпеть. Она очень хорошо понимала, что стоит только Эрни и Элси собраться вместе и обсудить назревший конфликт наедине, как Миранду немедленно выставят вон. Руководствуясь принципом «уж лучше быть, чем слыть», она решила устроить поджог собственной кровати в тот момент, когда Эрни будет на работе. Она думала, что благодаря этому поступку как-то может самоутвердиться. Но задача по поджогу кровати оказалась не из легких. Израсходовав целую коробку спичек, чтобы поджечь шерстяное одеяло, она добилась лишь того, что перепачкала его, оставив на нем массу пятен. Затем, когда было израсходовано больше половины второго спичечного коробка, девочка решила подпалить набитый конским волосом матрац, который восхитительно потрескивал, объятый пламенем. Затем она пробралась в комнату Элси, где оживленно спросила: – Знаете, что я хочу у вас спросить? Вы в курсе, что ваш дом горит?

Следующим местом пребывания Миранды стал дом Рэны и Педди Барнс. Несмотря на то, что супруги были готовы принять Миранду в свой дом, мистер Брэкнел считал их довольно невежественными людьми. Но, получив предписание психолога направить девочку в лечебный центр, Брэкнел и Миранда оба с радостью приняли объятия обитателей нового дома с узенькой террасой, расположенного по Северной улице. События разворачивались весной 1959 года. У Рэны и Педди было шестеро детей, и они рассматривали новую девочку-подростка как бесплатную сиделку и прачку. Кроме того, на подростка полагалось ежемесячное денежное пособие.

Миранда, не долго думая, решила снова прокрутить, теперь уже с Педди, испытанный с дядюшкой Седриком трюк, но получила за это громкий шлепок по заднице с напутствием подождать еще пару годков и прозвище «дерзкая сучка». Педди рассказал все без утайки своей жене, которая, заливаясь громким смехом, ответила, что через некоторое время ей придется делить собственного мужа с этой девчонкой. В доме не было людей с желчным характером. Очень часто случались перепалки, кто кого перекричит, от которых получали удовольствие обе стороны. Если Миранда воздерживалась от участия в слишком уж дерзких выходках окружавших ее питомцев или смотрела сквозь пальцы на сражения противоборствующих сторон, над ней тут же начинали насмехаться одни и душить в объятиях другие, обещая при этом напоить ее чашечкой крепкого чая для поддержания жизненного тонуса.