Дочь якудзы. Шокирующая исповедь дочери гангстера - [15]

Шрифт
Интервал

С этими словами он извлек из сумочки на запястье шприц и квадратный пакет в четыре дюйма со «спидом», совсем непохожий на обычные пакетики в полдюйма, которые я видела прежде. Здесь действительно было много наркотика. Накаути небрежно швырнул свой «подарок» на стол.

— Слышь, ты, воды принеси! — скомандовал он приятелю, недавно вступившему в якудза, и тот кинулся со стаканом на кухню.

Накаути взял ножницы и отрезал от журнальной страницы уголок, чтобы воспользоваться им вместо ложечки. Все тут же выстроились в очередь за дозой, причем с таким видом, будто кололись всю жизнь. Я не знала что делать, но все выглядело так, словно ширнуться должен был каждый. С одной стороны, я не могла сказать «извините, я девочка хорошая, на „спидах“ не сижу», а с другой стороны, просто встать и уйти тоже не могла.

— Ты ведь тоже колешься, да? — спросила меня подружка Мицуэ, словно речь шла о чем-то совершенно заурядном. Она только что приняла дозу и, увидев, что я медлю с ответом, ухмыльнувшись, произнесла: — Только не говори мне, что никогда раньше не пробовала.

— Ну да, кололась, а что? — со злобой в голосе отозвалась я, напустив на себя вид опытной наркоманки. Я решила уколоться, не то мои друзья-янки подумали бы, будто я перетрусила. Мне хотелось, чтобы все считали меня крутой.

Последовав примеру других, я крепко сжала предплечье левой руки и хлопала по ней, пока не проступили вены, после чего подставила ее Накаути.

— Хорошая вена, — сказал он с улыбкой и вогнал мне в руку шприц. Когда игла примерно на треть углубилась в мою плоть, шприц стал наполняться кровью.

— Ладно, достаточно.

Как только я ослабила давление на руку, Накаути медленно до упора выжал шток, быстро выдернул иглу, после чего протянул мне салфетку.

— Спасибо, — сказала я, приложив ее к месту укола, и неожиданно почувствовала, как по всему телу словно прошла ледяная волна. Мне показалось, будто волосы у меня встали дыбом.

— Ну что, торкнуло? — спросил Накаути, наполнив шприц водой из стакана и опорожнив его в пепельницу.

— Не очень, — отозвалась я. Я толком не знала, как именно должна была себя чувствовать.

— Че, прикалываешься? Странно. Доза нормальная, должно было хватить. Наверное, ты просто крепкая. Я тебе еще вколю, ладно?

Накаути кивнул новичку из банды, чтобы он сменил воду в стакане и опорожнил пепельницу.

— Думаешь, этого хватит? — спросил он, насыпав порошка на записную книжку.

Я кивнула, надеясь, что выгляжу не настолько растерянной, какой я себя на самом деле ощущала. Накаути напустил на себя серьезный вид:

— Вот это доза реальная!

После второго укола меня словно молнией ударило — волна прокатилась от пяток до макушки.

— Ну че? Сейчас торкнуло?

— Ага! Совсем другое дело.

Подошла Мицуэ и посмотрела мне в лицо:

— Сёко, ты уверена, что тебе столько нормально?

— В самый раз. Не волнуйся.

Изрядно наколовшись стимуляторами, остаток ночи мы курили марихуану, смеялись и шутили. Однако где-то на рассвете я почувствовала, что задыхаюсь, а на тело, которое, казалось, до этого плыло по воздуху, навалилась невероятная тяжесть. Чувство исступленного восторга сменилось страшной мукой. Теперь я, наконец, начала понимать, почему ребята тогда, в девятом классе, были готовы на все что угодно ради дозы «спидов». Пока я об этом думала, у меня начался отходняк. Насколько я могла судить, друзья боролись с этим просто — делали себе новый укол.

Подошел Накаути, заметив мое состояние:

— Давай, кольнись еще разок. Там этого добра навалом.

— Да не, со мной все нормально. Я лучше сейчас домой поеду.

— Может, тебе лучше полежать немного?

— Не, спасибо за все, но я лучше пойду.

— Ладно, заходи, когда захочешь. Эй, слышь! Сёко уходит. Вызови ей такси.

— Будет сделано! — ответил его молодой помощник радостным голосом, который почему-то меня раздражал.

— Это тебе на дорогу, — сказал Накаути, сунув в карман моей жакетки купюру в десять тысяч иен. — Как доедешь, позвони мне.

— Обязательно, — ответила я слабым голосом.

Вскоре я услышала, как подъехало такси. Друзья сказали, что потусят здесь еще немного. Мне было все равно, единственное, чего хотелось, — как можно быстрее убраться из этого места. Я поспешно придумала отговорку, распахнула тяжелую железную дверь конторы и заползла в поджидавшую меня машину. Боялась, водитель что-нибудь заметит, поэтому изо всех сил старалась выглядеть спокойной и любезной. Казалось, мы ехали целую вечность.

Парадную дверь снова оставили открытой. Из дома до меня доносились крики агентов по взысканию долгов. Вот и снова я очутилась в аду — причем это даже не было галлюцинацией. Блин, ужас какой — и в собственном доме невозможно спрятаться! Я со всех ног, будто за мной кто-то гнался, бросилась к ближайшему телефону-автомату.

— Привет, это я, Сёко. Со мной все нормально, я дома.

— Это хорошо. Ой, Сёко, погоди. Накаути-сан хочет с тобой поговорить.

— Сёко? Рад тебя слышать. Слушай, ты чего так тяжело дышишь? Ты себя нормально чувствуешь?

— Да, все ништяк. Я не могла звякнуть тебе из дома, вот и побежала к телефону-автомату.

— Представить не могу, что ты смогла бежать в таком состоянии, — рассмеялся Накаути.


Рекомендуем почитать
Кенар и вьюга

В сборник произведений современного румынского писателя Иоана Григореску (р. 1930) вошли рассказы об антифашистском движении Сопротивления в Румынии и о сегодняшних трудовых буднях.


Брошенная лодка

«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…


Я уйду с рассветом

Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.


С высоты птичьего полета

1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


Когда рассеется туман

Имение Ривертон, Англия, 1924 год. Известный поэт покончил с собой во время вечеринки в честь летнего солнцестояния. Свидетелями были только две сестры-аристократки: обаятельная и жизнерадостная Эммелин, и красивая, умная, страстная Ханна. Одна — преклонявшаяся перед ним, другая — бывшая по слухам его любовницей. С тех пор сестры никогда не разговаривали друг с другом. Что же произошло на самом деле? Правду знала лишь горничная Грейс Ривз, всю жизнь пытавшаяся забыть события той ночи. Но семьдесят лет спустя, когда кинорежиссер из Голливуда решила снять фильм о произошедшем, старые воспоминания пробудились, и хранимые секреты начали открываться…


Хранительница тайн

Во время пикника на семейной ферме шестнадцатилетняя Лорен Николсон становится свидетельницей шокирующего преступления – ее мама Дороти убивает человека. Спустя пятьдесят лет эта история по-прежнему беспокоит героиню. Кем был тот человек и почему мама так поступила? Лорен понимает, что может упустить последний шанс узнать правду, и принимается искать ответы в прошлом Дороти. Она идет по следам незнакомцев, встретившихся когда-то в истерзанном войной Лондоне, чтобы понять, как их судьбы связаны с судьбой ее матери.


Кружево-2

Читатели уже знакомы с героями первой части романа – четырьмя подругами и дочерью одной из них. Кульминационный момент «Кружево-2» – похищение Лили во время ее поездки в Турцию. Похититель и цель преступления окажутся очень неожиданными.Продолжение романа «Кружево». Главные герои – Лили, молодая кинозвезда, и ее мать Джуди Джордан, с которой наконец-то она встретилась в конце первой книги. Присутствуют и три школьные подруги Джуди, судьба которых подробно прослеживается в первой части романа. Все они – преуспевающие элегантные женщины.


Дом у озера

Корнуолл, 1933 год. Элис Эдевейн живет в красивом поместье вместе с семьей. Дни текут привычной чередой, а идеальному миру, лишенному забот, ничто не угрожает. Но однажды случается непоправимое – таинственно исчезает Тео, младший брат Элис. А вскоре после этого находят бездыханное тело друга семьи. Что это – самоубийство или преступление? И если самоубийство, то могла ли причиной стать пропажа Тео?В 2003 году детектив Сэди Спэрроу оказывается в Корнуолле. Гуляя по лесу, она случайно обнаруживает заброшенный дом – тот самый, в котором произошла трагедия.