Дочь Великой Степи - [83]

Руфус и Гипсикратия спустились вниз под трибуны. Там уже собралась толпа гладиаторов и все ланисты, что были сейчас в цирке.

– …Сто тысяч сестерциев. Повторяю: квестор Марк Клавдий дает сто тысяч тому, чьи люди укротят этого демона! – важно говорил пожилой сановник в тоге с пурпурной полосой.

– Извини, Вителлий, но я не хочу потерять и деньги, и гладиаторов, – произнес кто-то. – Пусть вызывают из города солдат и закидают его копьями. Или лучников…

– Легионеров на арену? Ты рехнулся? – пожилой вмиг потерял всю свою важность.

– Лучников? Да тут «онагр» бы в самый раз… – пробурчал переминавшийся с ноги на ногу стражник, чьего мнения никто не спрашивал. Но сейчас, как и на вчерашнем пиру, все правила вдруг перестали существовать.

– Может, львов выпустить? – посоветовал один из бестиариев.

– Да нет уже львов! – простонал Вителлий.

– Слоны-то есть. Может, слоном его?

– Слон не пойдет на того, кто вот так, одним своим видом, свору волкодавов разогнал. Слон – трус!

– Не зверь – нечисть это!

– Как с ним биться? – смуглый бородатый венатор выглядел встревоженным меньше всех прочих. – У четверых не вышло, из них двое высшего палуса были. Разве что вшестером?

– Вшестером, всемером… а можно поодиночке, – кисло улыбнулся его сосед. – Только все одно подыхать…

– Мать Богов… – пробормотал гладиатор, ранее упомянувший львов, судя по говору, фракиец. – Такую тварь никакой топор не возьмет!

– Тому, кто выйдет и убьет эту дрянь, я зачту пять боев! – отчеканил Руфус.

– Я тоже зачту! Или, думаешь, я жаднее тебя? – выкрикнул другой ланиста, кажется, хозяин Коры.

– Я тоже, – проворчал Аврелий Скавр. – Это отродье убило моих лучших бестиариев!

Стоявший среди гладиаторов высокий африканец выкрикнул что-то и ударил себя в грудь.

– Он говорит, – сообщил кто-то из его товарищей, как видно, понимавший речь чернокожего, – что дрался с такими… Такие у него дома называются «нджен». Он их убивал не раз.

Гипсикратия шагнула вперед. За ней еще трое, включая негра.

– Баба? – изумился кто-то.

– У себя дома я охотилась на диких быков! И на волков с медведями! – насчет медведей она, конечно, приврала, но кто здесь это знает…

– Давай! – махнул рукой Руфус. – В конце концов… может, именно твои дикие боги и помогут против такой дикой твари?

– Давайте, – кивнули остальные ланисты тем, кто вызвался. Так уж вышло, что у каждого из них был свой хозяин.

– Слушай, девка, – обратился к Гипсикратии лысый бестиарий с деревянным мечом у пояса, – ты теперь должна слушаться меня. Вы все должны слушаться меня – я сейчас над вами главный, я ваш царь, вожак и центурион! Не потому, что рудиарий, не потому даже, что умнее вас всех, хотя это так… Просто… если не будете слушаться старого Эвмена, погибнете, как Диомид!

Рабы между тем притащили оружие. В кладовых большого цирка оказался целый арсенал: пики, мечи, секиры, щиты и даже доспехи, хотя они сейчас ни к чему…

– Берите трезубцы и рогатины – это самое лучшее из всего гладиаторского дерьма, – распоряжался рудиарий. – И по кинжалу каждый, для ближнего боя, когда совсем край!

– Что он тут верховодит? – разозлился плечистый германец. – Скажи же ему, броот Галл! Я убить трех белых медведей, ты знать!

– Надо его слушаться, Олаф! – осадил германца приятель. – Этот старикан вон сколько лет на арене – и уцелел. Значит, кое-что может!

Стражники между тем пошушукались друг с другом и пришли к какому-то решению.

– Возьми, храбрец, – их старший протянул Эвмену два тяжелых копья-пилума. – Это воинское оружие, а не «гладиаторское дерьмо».

Олаф, пренебрегая советом рудиария, выбрал огромную секиру и махнул ей, как перышком.

– Да, силен ты, брат, – крякнул Галл. – Может, и правда повезет, зарубишь сволочь эту!

– Лучше попробуем побегать и позагонять его… – покачал головой Эвмен. – Большие туши быстро выдыхаются…

* * *

Рев толпы бил по ушам, как доска.

Как раз когда ворота распахнулись, троглодит ухватил за ногу один из лежащих на арене трупов, раскрутил и швырнул его на трибуну, вызвав дополнительный вой ужаса и боли.

– Как такую дрянь загоняешь? – прошептал Галл.

– Мы должны напасть вместе, все разом! – Эвмен переглянулся с Олафом. Кажется, они друг друга неплохо понимали. – Втолкуйте кто-нибудь этому негру, пусть целит в задницу – это будет его враг. Твой враг, – палец уперся в грудь Гипсикратии, – левая нога… задняя лапа. Когда будем отвлекать его на себя, целься по ней. И не убегай… слишком далеко. Старый Эвмен возьмет правую. А ты, Олаф, попробуй врезать твари по башке топором. У кого пилумы? Первым делом метните в зверюгу эти римские копья, не так-то они хороши, тоже дерьмо… А потом атакуем все разом.

Увидев новых врагов, гигантская обезьяна присела и, не дав им построиться, вдруг бросилась на них со скоростью несущейся галопом лошади. Весь план сразу пошел прахом.

Гигант с рычанием замахнулся на Эвмена. Предугадав его движение, рудиарий присел и пропустил удар огромной лапы над собой.

Прикрывая вожака, скифянка ринулась вперед, подняв щит. Пальцы, способные разорвать плоть, словно гнилую тряпку, чиркнули по щиту со звуком, похожим на тот, который издает меч, касаясь точила.