Дочь ведьмы - [31]

— Ну хорошо. Можешь не говорить. Если тебе не хочется, молчи. Это не имеет значения. Думаю, что им это не интересно. Они все равно все знают: Табб украл драгоценности и… — он вдруг вспомнил, что говорил полицейский перед тем и бросил на него тревожный взгляд. Но тот незаметно кивнул, поддерживая и подбадривая мальчика — … и насчет Смита тоже, — закончил он с торжествующим видом. — Так что, как видишь, тебе не стоит беспокоиться из-за…

Она тонко вскрикнула и побежала.

Полицейский мог бы без труда задержать ее, но вместо этого он сложил руки на груди. Бьянка выскочила в прихожую. Они услышали, как взвыл ветер, когда она открыла дверь. Тим рванулся было за ней следом, но полицейский очень решительно остановил его:

— Не надо, Тим. Оставь ее в покое.

— Но там темно, — сказала встревоженная миссис Хоггарт. — Нам надо пойти за ней. Как можно отпускать ее одну в такую погоду?

— Не думаю, что она пришла одна, — ответил полицейский.

Тим обернулся к матери:

— С ней ничего не случится. Скуа — не Лондон. Так что не беспокойся… — Он говорил, не думая о том, что говорит, поскольку мысли его были заняты совсем другим. Взглянув на полицейского, он сказал: «Все, что я говорил до сих пор, — не более чем сплетни. До тех пор, пока нет никаких доказательств…»

Полицейский кивнул.

Клюшки для гольфа и лобстеры

— Я не думала, что выдаю тайну, — сказала Бьянка. — Просто мне так хотелось, чтобы Джейн поиграла со мной, чтобы не убегала от меня, как убегают другие…

— Бедная девочка, — пробормотал Смит.

Его голос прозвучал неожиданно для Бьянки мягко и заботливо. Это были его первые слова с того момента, как она села в машину и рассказала о том, что слышала и видела. Точнее, повторила, как попугай, то, что говорил Тим.

После того как она закончила, Смит все еще продолжал неподвижно сидеть, глядя прямо перед собой. Потом завел двигатель и направился к «Луинпулу», продолжая хранить полное молчание. Бьянке даже показалось, что он напрочь забыл о ней. Но когда они добрались до дома и она закрыла ворота, ведущие во двор, оказалось, что он ждет у задней двери. А потом он поднял ее на руки, словно был уверен, что она изнемогает от усталости, и донес до кухни. Усадив Бьянку на деревянную скамью, Смит разул ее. Она смотрела на его склоненную голову, и сердце ее сжималось от горечи из-за того, что все повернулось таким образом и что это случилось из-за нее. Ей хотелось попросить у него прощения.

Но когда она открыла рот, он присел на корточки:

— Моя бедная маленькая ведьмочка, — проговорил он и вздохнул. — Что сделано, того не вернешь, не стоит горевать.

Голос его прозвучал так меланхолично, так вяло, словно он совсем не сердился на нее, чего она ждала и чего боялась.

И из-за этого слезы вдруг брызнули из ее глаз.

— О нет! Только, ради бога, не хлюпай носом, — нетерпеливо проговорил Смит, но потом взял себя в руки. — Ты же знаешь, что ведьмы не плачут.

— Я не ведьма, — всхлипывая, ответила Бьянка. — Теперь уже нет. Я потеряла свою силу, как ты и говорил.

— Жаль! — Смит коротко и безрадостно засмеялся. — Нам бы сейчас не помешало, если бы ты могла использовать свое Другое видение.

Он выпрямился и застыл, глядя в огонь, на какое-то время совершенно забыв про девочку. Что же на самом деле известно полицейским? О чем они догадываются и в чем они блефуют? Смит не был глупцом и постепенно пришел к выводу, что все случившееся может быть искусной ловушкой. Что на самом деле у полиции нет никаких реальных доказательств его вины. И они просто надеются, что он потеряет голову от страха и выкинет что-нибудь такое, что выдаст его с головой. Смит нахмурился. Вполне возможно, хотя и в этом он тоже не был уверен, что они схватили Табба. Тот мог успеть взять драгоценности. И тогда все выложит полицейским в надежде, что заслужит более снисходительное отношение. «Малодушный человек», — подумал Смит и улыбнулся. Прежде чем заговорить с Таббом, он долго приглядывался к нему, примеривался, взвешивая все «за» и «против». Смит смотрел, как тот завтракает со своими знакомыми, как ведет себя с детьми, когда они вместе с ним выходили гулять по выходным дням. И понял, что Табб относится к числу тех людей, которые говорят, что им пора уходить, и остаются, которые твердят, что им хватит, и все равно выпивают вторую чашку кофе, а затем и третью. Кто уступает детям, когда они начинают клянчить мороженое на улице…

Улыбка сошла с лица Смита. В данную минуту малодушие Табба сработает как раз против него.

Он посмотрел на Бьянку. Слезы струились по ее лицу.

— Ты все еще плачешь? — нетерпеливо спросил он. — Из-за чего?

— Энни сказала, что вы можете уехать.

Смит всегда вел уединенный образ жизни, и до сих пор ни одна живая душа не выказывала сожаления из-за того, что он должен уехать. И мысль о том, что кто-то будет горевать о нем, вызывала странный отклик в душе. Отклик, который нельзя было назвать недовольством.

— Ты будешь скучать обо мне? — спросил Смит.

Она посмотрела на него покрасневшими глазами:

— А вы собираетесь уезжать?

— Мне кажется, что морская прогулка подействует на меня освежающе, — задумчиво глядя на нее, сказал Смит. Если они хотят использовать ее как ловушку, то и он тоже может использовать девочку таким же образом — бросить им косточку.