Дочь убийцы - [9]

Он не ерничал, всерьез подозревал ее в преступных замыслах — Ты не шутишь? — оторопело спросила она.

— Конечно, шучу, — ответил он и только затем улыбнулся, снимая этим напряжение, возникшее между ними.

— Для поддержания разговора?

— Для поддержания разговора, — охотно согласился Антон.

Яна вспомнила, как Кучин сделал ей предложение. Тогда она подумала, что он всего лишь хочет поддержать разговор, но все было всерьез.

— А почему наркотики?

— Вспомнил, что в Таиланде за это дело положена смертная казнь.

— Так, может, это я должна стать контейнером?

— Вот именно поэтому я не могу взять тебя с собой. Чтобы ты не подумала ничего плохого. — Антон всем своим видом давал ей понять, что шутит.

— Я должна думать о тебе только хорошо?

— Если ты будешь думать обо мне плохо, то я очень сильно пожалею об этом, — сказал он, накрыв рукой ее ладонь.

При этом парень смотрел на Яну так, как будто собирался предложить ей и руку, и душу. Она хмелела от этого взгляда, его слова завораживали ее, ставили на самый край пропасти, в которой пряталось чудо. Счастье оказалось так близко. Нужно было всего лишь сделать шаг к нему.

— Я подумаю, что зря отказался от путевки в Таиланд.

— Не надо отказываться.

— Ты думаешь обо мне плохо?

— Нет, я думаю о тебе хорошо.

— Давай так. Через две недели я вернусь, и мы с тобой встретимся. Договорились? — Он продолжал держать Яну за руку.

Его тепло через кожу проникало в ее кровь, разносилось по всему телу, оседало где-то в самом низу живота.

Она теряла голову под его палящим взглядом, но здравая мысль все же постучалась к ней. Если он отправится в Таиланд один, то без проституток там точно не обойдется. Нет, Яна не ревновала, но и радости ей эта мысль не доставляла.

— Через две недели я могу выйти замуж, — сказала она.

— Замуж?

— У меня есть жених.

— Ты его любишь?

Яна стукнула пальцами по пустому бокалу. Во-первых, он мог бы и повторить заказ. Во-вторых, если бы она любила Кучина, то не отправилась бы в кафе с Антоном. Неужели это так трудно понять?

— Даже не знаю, что делать. — Парень задумался.

— Не надо ничего делать.

— Значит, все-таки замуж. Ну и хорошо. Тогда я в Таиланд.

— Ничего хорошего, — заявила Яна.

— В Таиланде?

— Да при чем здесь Таиланд?

Ничего хорошего она не видела в Кучине и не хотела выходить за него замуж. Неужели это так трудно понять?

— Та-ак! — протянул Антон, пытливо глядя на нее.

— Я, наверное, пойду, — сказала Яна и вздохнула.

Она чувствовала себя дешевкой, которая вешается на парня. Он ее в дверь, она в окно.

— И все-таки мы с тобой сегодня потеряемся, — не сводя с нее глаз, в раздумье проговорил Антон, вдруг стремительно поднялся из-за стола и заявил: — Поехали!

— Куда? В Таиланд?

Она не должна была никуда с ним ехать, но, поднимаясь, Антон создал вокруг себя вакуумное завихрение, которое кружило ей голову и втягивало в себя. Яна тоже вышла из-за стола.

— Ко мне!

— Я не могу! — воспротивилась девушка.

Она хотела отступить от него на шаг-другой, но вместо этого взяла его за руку и шагнула в пропасть, навстречу шальному счастью.

Антон знал толк в извращениях. Элен он взял грубо, без церемоний, прямо в прихожей, приставил ее к стенке, стянул трусики, как и в прошлый раз, развернул к себе задом.

А вот с Яной этот козел обращался бережно. Девчонка уже лежала перед ним без ничего, но он не торопился. Его рука и язык гуляли по ее телу. Яна отзывалась на ласки неохотно, но Антон добился своего, раздраконил ее, и она сама влезла под него.

— Неужели девочка? — спросила Элен.

Вряд ли Антон страдал раздвоением личности, но сейчас он присутствовал перед Элен в двух экземплярах. Один лежал рядом с ней, а другой занимался любовью с Яной на экране телевизора.

Изображение транслировалось с обычного видеорегистратора, который Антон приспособил под скрытую камеру. Не надо было ничего перезаписывать, заново форматировать. Парень просто подключил камеру к видику, а оттуда напрямую на телевизор. Флешки не нужны. Достаточно забрать регистратор, сунуть его в сумочку, затем прицепить к своему телевизору. Или просто Кучину отдать.

— Уже нет. — Его губы тронула снисходительная, весьма самодовольная улыбка.

Мотыль выставил Антону полтора лимона в отечественной валюте, но пообещал снять со штрафной суммы пятьсот тысяч за работу над Яной. Элен нужен был компромат на эту сучку, а Мотылю — компромат в адрес Егорова. Как это ни странно, Антон согласился и на штраф, и на работу.

— Профессионал! — польстила ему Элен.

— Кстати, Яна ничего не поняла, не уразумела, почему все это с ней приключилось, — проговорил он и насмешливо глянул на нее.

Это был камень в ее огород. Этот парень смог в свое время раскусить Элен, а Яна его — нет.

— Я могу забрать камеру?

— Всю целиком?

— Она такая огромная?

— Не огромная. Но денег стоит. Для тебя бесплатно, а для Мотыля — полтора лимона.

— Эй! — Элен возмущенно мотнула головой. — Это со мной ты можешь шутить бесплатно, а Мотыль тебя сам пошутит. Аж по самые лимоны!

— Да я и не собираюсь с ним шутить. Он выставил полтора лимона, ровно столько и получит. Или одну только флешку.

— У тебя есть полтора лимона?

Антон молча поднялся, вышел из комнаты. Слышно было, как на кухне скрипнула дверца шкафа. Любопытство, как и обычно, взяло вверх над осторожностью, и Элен пошла на звук.