Дочь творца стекла - [69]

Король Алессандро улыбнулся им и хотел отправить их на банкет, но Мило задал самый важный вопрос:

— Я смогу видеть Рису?

От его выражения лица король рассмеялся. Когда он успокоился, он тряхнул головой.

— Будто я могу вас разлучить! Она часто будет в библиотеке, и Каза Кассамаги недалеко, ты легко доплывешь на новой гондоле. Ты сможешь с ней видеться, если она позволит.

Мило после этого было любопытно, какое место для него задумал король Алессандро. Он будет послом в Пэйс Д’Азур? Дипломатом в одной из пограничных стран? Он за ночь сочинил дикие варианты, дошел до того, что король мог вручить ему старую пыльную библиотеку, чтобы уберечь его от бед.

У Рисы были подозрения насчет места, которое задумал для него король, но она поклялась не озвучивать их. Ее контакт с короной и скипетром сблизил ее с мыслями тех, кто носили их. Хоть она не читала мысли после этого, ей было тепло внутри от уверенности, что будущее Мило будет хорошим.

— Еще одно, любимая, — отец отвел ее в сторону, Мило запрыгнул в телегу Диветри. — У меня есть подарок для тебя, — он вытащил из телеги коробку, которую спрятал там до этого. Одну из коробок с мягкой внутренностью для стекла, в котором они доставляли изделия на Виа Диоро Паскалю.

Ощущая себя как ребенок на Фестиваль апельсинов, Риса раскрыла коробку. Она охнула. Ее отец выдул для нее тонкую сине-зеленую вазу. Цвета переливались как волны.

— Красиво, — прошептала она, очарованная красками.

— Это ваза для цветов, ее предназначение — хранить цветы свежими. Они не будут стоять в вазе вечно, но будут долго цвести. Не узнаешь? — он улыбнулся, когда она растерянно покачала головой. — Маттио собрал осколки, которые ты бросила на балконе, когда вернула нам короля. Это твоя чаша, моя маленькая львица.

Ее мать быстро забрала коробку, Риса обвила руками отца. Риса сильнее всего осознала, что покидала их. Она часто хотела этого в прошлом. Теперь момент настал, и она хотела остаться. Усы Эро щекотали ее ухо, он поднял ее и прошептал:

— Ты всегда будешь тут настоящей казаррой, кроха. Больше, чем я. Где бы ты ни была, какой бы ни стала, ты — Каза Диветри. А я или другой, кто трубит в наш рог, это только твоя замена. Понимаешь?

Она кивнула, он опустил ее, переполненный эмоциями. Слезы наполнили ее глаза, ее мама поцеловала ее, нежно прощаясь. Мило в это время разглядывал дом Сорренди. Она забралась в телегу и вытерла слезы с лица. Он дернул за поводья, и ослы зашагали по дороге.

Помахав родителям, Риса взяла себя в руки.

— Что ж, — она ощущала себя удивительно взволнованной из-за того, что ждало ее дальше. — Думаю, теперь я смогу сделать что-нибудь важное в своей жизни.

Мило рассмеялся, как она и надеялась.

— Ты уже совершила кучу важных дел, и все об этом знают, от короля до старушки на улице! — он все еще веселился от ее шутки. — Что она тебе говорила?

— Кто?

— Старушка.

— О, она хотела дать мне благословление богов, — ответила Риса, вспомнив, как женщина шептала над ее руками, а потом поцеловала их.

— Тебе на этой неделе много раз целовали руки! — сказал он.

Они свернули с площади на улицу, ведущую вдоль восточного побережья города. Один из работников Портелло, юноша в одежде Кающихся с мешком кирпичей, помахал им, пока они проезжали. Птицы щебетали, летая над каналами и ловя куски хлеба. Копыта ослов стучали, и Мило стал насвистывать мелодию. Песню Рикарда в ее честь.

Что бы ни случилось с ней, какой бы она ни стала, она была Рисой, дочерью стеклодува. И всегда ею будет.

Она опустила голову на плечо Мило, наслаждаясь теплом и его чистым запахом. Она смогла ответить ему лишь одно:

— Потому что я благословлена.

Песнь о дочери стеклодува

Пронзительный крик раздается в ночи.

От страха город притих.

В замке высоком правитель лежит,

Лежит неподвижно — он мертв.

Топот копыт на мосту гремит,

Несется волной над водою.

— Отец, не бросай! — слышится тихий крик,

Кричит дочь стеклодува с тоскою.

— Ни сестер тут, ни братьев, опустела семья,

Мне не к кому обратиться!

По бледной щеке покатилась слеза,

И сердце готово разбиться.

В свете лун одиноко она стоит,

Как по мне, на богиню похожа.

— Боги, слушайте, им никто не навредит! —

Кричит Риса, дочь стеклодува.

Ночь прошла, луны сели. Солнце взошло.

И родители не вернулись.

И светлая дочь одиноко бредет,

Не зная, что рядом завистник.

— Каза моя! — заявляет кузен,

— Все комнаты, стулья и плитки.

Казарро тут я, докажу я тебе,

Это ночью, о, мелкая Риса!

Солнце спускается ближе к земле,

От страха дрожит наша Риса,

Хоть рада, что власть в семье не ее,

Зова рога из замка боится.

— Труби в рог, кузен! — с тревогой кричит,

Тому, кто забрать власть решился.

— Иначе погибнем, дом не устоит! —

Дочь стеклодува грозится.

В ту ночь Портелло гул сотрясал.

И падала черепица.

Боялся кузен, а слуги бежали,

Но Риса тогда заявила:

— Своей казе я погибнуть не дам!

Отец показал ей, что делать.

Под взглядом зевак, она рог взяла,

О, храбрая дочь стеклодува!

Тот звук из глубин всех вокруг оглушил,

Когда она в рог чудесный подула.

— Казарра тут я! — звенел ее крик,

Кузена власти лишила.

Она казу спасла в ту темную ночь,

Уцелели и камни, и стекла,

И люди вокруг запели про дочь,