Дочь торговца шелком - [45]

Парень ушел, и спустя час Николь пожалела, что отдалась ему. Она не любила Чана, но испытывала одиночество и убедила себя в правильности своего решения. Не сказать, что он ей не нравился. Но совсем по-другому, а теперь она и вовсе запуталась.

– Я не знаю, где мое место, – прошептала Николь.

Она подумала о семейном доме, понимая, что он стал для нее чужим. А что с Чаном? Этот парень предлагал ей не более чем побег.

* * *

На следующий день на пороге магазина появился Марк, и сердце Николь подскочило в груди. К нему вернулась непринужденная манера, которая так привлекла ее с самого начала. Когда он улыбнулся, Николь вновь ощутила тягу к нему. Она много раз представляла их встречу наедине и теперь знала свои истинные чувства.

Марк прошелся по магазину, присвистывая, но его поведение показалось Николь странным.

– Тебе нужен шелк? – спросила она, прекрасно зная, что дело не в этом.

Он не ответил.

День выдался влажный, и, несмотря на огромный вентилятор, рассекающий воздух, внутри создавалась гнетущая атмосфера. Время словно замедлилось. Марк провел пальцами по шелку и заглянул за высокие сияющие рулоны ткани, прислоненные к стене.

Николь сначала вела себя скованно, но немного расслабилась, ведь пока здесь не пролегали тайные туннели. В то же время она жалела, что нет причины, вынудившей бы его остаться.

– Тогда в чем дело? – спросила она.

– Я беспокоюсь о твоей безопасности.

Николь пристально смотрела на Марка, стараясь разгадать его намерения.

– Ходят слухи. О вьетнамце, с которым ты проводишь время.

– Какие слухи?

Парень пожал плечами, стоя к ней спиной.

– Марк, какие еще слухи?

Он развернулся к ней, высокий и широкоплечий, типичный американец. Марк излучал мужественность. Разница между ним и Чаном, как никогда, бросалась в глаза. И это потрясло Николь.

– Что ты впутываешься в то, о чем можешь пожалеть, – сказал он. Николь посмотрела в его ясные, искренние глаза. – Это правда?

Она не ответила.

– Николь, я переживаю за тебя. Ты ведь это понимаешь? Ты рассказала бы мне о планах Вьетминя, если бы что-то узнала?

– Я просто торгую шелком.

Он изогнул брови.

– Как там Сильвия? – спросила Николь. – Она вернулась из поездки? Отец намекнул, что ей нездоровится.

– Да, вернулась. У нее некоторые проблемы эмоционального характера.

Марк протянул к Николь руку, но она не ответила, и он сдался. Девушка заметила на его лице грусть.

– Николь, ты была права. Я не торговец шелком. Но я не имею отношения к смерти Иветты.

– Тогда кто?

– Есть некоторые подозрения, но я не могу это обсуждать. Ты должна меня понять.

– Значит, никого не призовут к ответу?

– Возможно, что нет. – Марк замолчал. – Ужасно, когда страдают невинные, но в столь тяжелые времена мы все под ударом.

– Тебе не приходило в голову спросить, за что ты сражаешься?

Они молча смотрели друг на друга, но Николь ничего не могла понять по его взгляду.

Марк покачал головой.

– Николь, возвращайся домой. Семья по тебе соскучилась.

– И ты тоже?

Она с трудом сглотнула. Внутри бурлили сильнейшие эмоции, скорее всего очевидные Марку.

– Я скучаю по тебе больше, чем ты можешь себе представить.

Она ждала, не добавит ли Марк что-нибудь.

– Николь, мы на войне. Я не сплю по ночам. Мне все труднее делать свою работу, и я беспокоюсь за твою безопасность. А что до твоего вопроса, я все больше спрашиваю себя, за что мы сражаемся. – Он замолчал. – Прошу тебя, вернись домой. Поверь мне на слово, так будет лучше. Закрой магазин.

Николь тяжело вздохнула. О том же ее просил и Чан, но ее душа пребывала в смятении. Как она сможет докладывать ему о Марке?

– Хорошо, я на некоторое время вернусь, но магазин не закрою.

Он снова протянул ей руку, и на этот раз Николь приняла его ладонь. Марк привлек девушку к себе, словно хотел обнять, но она вопреки своему желанию напряглась. Он отпустил ее.

– Я вернусь домой чуть позже, – сказала Николь.

Он стоял напротив в привычной позе и смотрел на нее. Оба замерли, на несколько секунд повисло молчание.

– Ах, Николь, – наконец выдохнул Марк.

Но что скрывалось в его взгляде? Знала ли она его на самом деле? Чем-то Марк цеплял ее, но она не могла выразить свои чувства словами. Все тело Николь ныло от желания. Однако после обвинений Чана в душе поселилось сомнение. Чтобы прогнать эмоции, она представила себе лицо своего вьетнамского друга.

– Если это из-за Сильвии… – сказал Марк, прервав ее мысли.

– Что именно?

– Твое поведение. – Он помолчал. – Николь, мы с Сильвией не встречаемся. И никогда не были вместе, за исключением нескольких раз в Штатах…

– Но она сказала…

– Не всегда она так честна, как ты. Ее намерений я не знаю, но она решила, будто между нами что-то есть, хотя на самом деле это не так.

Николь хотелось верить Марку, но из-за обиды она не могла пойти ему навстречу.

– Мне с тобой так легко, – произнес Марк. – Разве ты не видишь?

– Думаю, лучше тебе уйти, – сказала она, стараясь скрыть дрожь в голосе. Ей казалось, что именно Марк мог бы помочь ей найти саму себя, но сейчас она отвергала его. – Я сказала, что вернусь домой, но чуть позже.

Он отступил, но вид у него был невыразимо печальный.

После ухода Марка Николь закрыла магазин и поднялась наверх, где опустила жалюзи, занавесила шторы, зажгла ароматические свечи и легла на кровать, которую недавно делила с Чаном. Она никак не могла разобраться в чувствах, и от этого на душе было пусто. Ей нравился Чан, но, когда она увидела Марка, внутри все перевернулось. Даже сейчас от одной мысли о нем Николь бросало в дрожь. Ее близость с Чаном еще больше усилила влечение к Марку. Но как понять, кто из них честен? Это казалось невозможным.