Дочь солнца. Хатшепсут - [199]

Шрифт
Интервал

Мгновение царица стояла неподвижно, словно стук хлопнувшей двери эхом отдавался у неё в ушах, а затем принудила себя подойти к туалетному столику. Подняв серебряное зеркало, она долго молча смотрела на лицо фараона. «Её Величество была прекрасной цветущей девой...» Её Величеству было только сорок семь лет, но сейчас за ней никто не следил, а в её ушах стучали зубила. Лицо начало меняться. Прежде чем царица опустила зеркало, на неё поглядела старая женщина.

Её Величество была девой... Её Величество была девой.

Она медленно повернулась, на свинцовых ногах миновала гостиную и вошла в альков спальни, где в нише у изножья её кровати стояло золотое изображение Амона. Звёздная карта на потолке была уничтожена; комната больше не казалась знакомой. Но изображение стояло там же, где всегда. Она опустилась перед ним на колени и посмотрела в золотое лицо.

Минуты проходили в молчании.

   — Почему они отвергают меня? — наконец прошептала она. — Разве я сделала что-нибудь не по твоей воле и не для твоей славы? Сделала? Сделала? Или не сделала то, что следовало сделать царице?

Слёзы, которые она сдерживала все эти месяцы, внезапно хлынули ручьём. Она закрыла лицо руками и отчаянно зарыдала. «Нет! Нет! — думала Хатшепсут. — Мои свершения велики и прекрасны. Я не допустила ни одной ошибки, если не считать того, что родилась девой, а не мужчиной».

Наконец рыдания утихли. Царица медленно подняла голову, чувствуя себя измученной и в то же время странно очищенной этими слезами и пониманием того, что она сказала правду. Потянувшись к маленькой коробочке рядом с жаровней, она достала шарик мирры и бросила его в огонь.

   — Услышь меня, — прошептала она. — Услышь свою любимую дочь. Когда смерть возьмёт моё Ка, смени мне тело. Молю тебя — позволь мне воссесть на трон Осириса в образе мужчины.

Спустя мгновение она поднялась и подошла к столу рядом с ложем. «Я буду фараоном, пока не умру...»

На столе стоял графин с вином. Она наполнила кубок и сняла с верхней полки сандаловую коробку. Внутри лежала коробочка поменьше, сделанная из алебастра, а внутри той находилась крошечная шкатулочка из чёрного дерева с шариком, который был вовсе не миррой. Она бросила шарик в кубок.

Вытянув руки перед собой и тесно сжав их, она начала шептать Заявление о Невиновности:

   — Я не чинила зла людям. Я не грешила против истины. Я никому не позволяла голодать, я не была причиной слёз. Я не убивала, я не приказывала убивать... — Слёзы снова хлынули из её глаз от горькой правоты этих слов. Если бы она была чуть менее милосердна, чуть менее сопротивлялась кровопролитию и позволила Сенмуту совершить ту жестокость, на которой он всегда настаивал, — в эту минуту Египет по-прежнему принадлежал бы ей.

Сенмут...

— Я не прибавляла к мере веса и не убавляла от неё, — торопливо прошептала она. — Я не отклоняла стрелку весов и не расставляла силки на дичь, принадлежащую богам. Я не сделала несчастным ни одного человека! Я чиста! Я чиста! Я чиста! Я чиста!

Сенмут...

Её губы невольно искривились; в ушах снова негромко застучали зубила. Она быстро поднесла кубок к губам и начала пить. Зелье было горькое, но не горше той чаши, которую она уже выпила.

Не сняв с головы Двойной короны, Хатшепсут опустилась на ложе, вытянулась во весь рост и скрестила руки на Груди.

ГЛАВА 13


Тот стоял на вершине холма над храмом Хатшепсут и следил за сценой, которую сам вызвал к жизни. В нескольких шагах позади, облокотившись о скалу, стоял Рехми-ра и следил тоже. Все Фивы следили. Достаточно было поднять глаза и посмотреть в любую сторону, чтобы увидеть людей на каждой крыше, на стенах дворца, на дальнем конце холма, на дороге через пустыню и на западных окраинах Города Мёртвых. Ущелье в холмах стало огромным амфитеатром, а храм — его сценой. Уже пять дней все в городе забыли про работу; глаза каждого с трепетом следили за тем, что творилось в Джесер-Джесеру.

Пусть следят, угрюмо думал Тот. И хорошенько запомнят.

Его взгляд вернулся к разыгрывавшейся внизу вакханалии разрушения. Огромное облако пыли окутало когда-то мирные террасы; всюду сновали рабочие, и по долине эхом разносился стук зубил. На верхней террасе валялись сброшенные со своих постаментов между колоннами и разлетевшиеся на куски шесть огромных известняковых статуй Ма-ке-Ра в виде Осириса; их обломки засыпали весь верхний двор. Бригады рабочих убирали самые большие куски, в то время как другие, спотыкаясь о груды осколков, накидывали канаты на следующую фигуру. Высокую коленопреклонённую статую из чёрного гранита, стоявшую во дворе Святая Святых, медленно везли на катках через нижнюю террасу к краю старого карьера, где уже стояла её подруга из красного гранита, лишённая головы и окутанная дымом, который поднимался от кучи угля, пылавшего у неё на животе.

Дым поднимался и над дюжиной других мест на краю карьера, где на каменных фигурах и огромных обломках фигур горел огонь. На глазах Тота одну из них окутал белый туман, затем раздался громкий свист и треск камня. Окружавшие её люди поставили наземь кувшины с водой и начали сбрасывать в карьер фрагменты того, что было гигантской статуей Ма-ке-Ра с белой короной на голове.


Рекомендуем почитать
В тисках Бастилии

Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.


Школа корабелов

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Дон Корлеоне и все-все-все

Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.


История четырех братьев. Годы сомнений и страстей

В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.


Дакия Молдова

В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.


Лонгборн

Герои этой книги живут в одном доме с героями «Гордости и предубеждения». Но не на верхних, а на нижнем этаже – «под лестницей», как говорили в старой доброй Англии. Это те, кто упоминается у Джейн Остин лишь мельком, в основном оставаясь «за кулисами». Те, кто готовит, стирает, убирает – прислуживает семейству Беннетов и работает в поместье Лонгборн.Жизнь прислуги подчинена строгому распорядку – поместье большое, дел всегда невпроворот, к вечеру все валятся с ног от усталости. Но молодость есть молодость.


Клеопатра

Новый роман современной писательницы Фаины Гримберг рассказывает о трагической судьбе знаменитой царицы Клеопатры (69-30 гг. до н.э.), последней правительницы Древнего Египта. В романе использованы сочинения античных авторов, а также новейшие данные археологии.


Королева бриллиантов

В основу романа американской писательницы Э. Баррингтон легла история знаменитого бриллиантового ожерелья, которая сыграла роковую роль в жизни и судьбе французской королевы Марии Антуанетты (1755—1793). Младшая дочь австрийской императрицы Марии Терезии в 15-летнем возрасте была выдана замуж за дофина Людовика (будущего французского Короля Людовика XVI). Образ жизни юной неопытной королевы, часто нарушавшей церемониал версальского двора, с самого начала давал поводы к многочисленным сплетням. Особенно повредила репутации королевы история знаменитого бриллиантового ожерелья, сыгравшая, в конечном итоге, роковую роль в её судьбе...


Семирамида. Золотая чаша

Новый роман современного писателя М. Ишкова посвящен одной из самых известных правительниц мировой истории, ассирийской царице Семирамиде (862–800 до н. э.).


Елизавета I

Роман известной писательницы Эвелин Энтони посвящён жизни одной из величайших женщин мировой истории — английской королевы Елизаветы I Тюдор.Опираясь на обширный литературный и архивный материал, автор рассказывает о политических событиях XVI века, характеризует нравы британского общества, дипломатические интриги при дворах многих европейских правителей. Перед глазами современных читателей предстанут многие выдающиеся личности прошлого: шотландская королева Мария Стюарт, испанский король Филипп II и другие.