Дочь солнца. Хатшепсут - [198]

Шрифт
Интервал

При виде Хатшепсут он остановился. На его лице появилось выражение яростного удовлетворения. Под южным солнцем Тот загорел дочерна, как нубиец; его черты были чеканными, а глаза такими твёрдыми и ожесточёнными, что Хатшепсут показалось, будто она расшиблась о скалу. Как он отличался, как пугающе отличался от маленького сынишки Исет или от того дикого вавилонского мальчика, которым было так легко управлять...

   — Мы вернулись, — сказал он.

После крошечной паузы, наступившей в тот момент, когда Хатшепсут не позволила себе облизать пересохшие губы, она спросила:

   — Мы?

Он отступил от дверей, и царица увидела, что Большой двор полон лошадей, колесниц... и солдат.

Солдаты. Их командиры. Они выросли как из-под земли, полностью вооружённые и обмундированные. На них были боевые доспехи - шлемы, юбки из грубого полотна, кирасы из стёганой кожи со знаками различия, алые пояса с кинжалами или продетыми в них боевыми топорами. Тут был начальник пехоты, следивший за щитами и дротиками, сложенными на брусчатке у самых ступеней дворца; у внешних ворот стоял начальник лучников, наблюдавший за двумя рядами стрелков, которые маршировали по аллее к старым казармам. Она поспешно отвела взгляд. Начальник лучников. Он едва повернулся к ней, разговаривая с кем-то через плечо, и Хатшепсут увидела его лицо — смуглое бдительное лицо с большим изогнутым ртом.

Картина заколебалась, расплылась, и стук зубил сменился грохотом. Мучительно ощущая присутствие за спиной толпы придворных, она сказала голосом, которого не узнала сама:

   — Кто эти люди?

   — Египетское войско! — бросил ей в лицо Тот, и она отшвырнула его слова назад.

   — У Египта нет войска! Моё Величество не нуждается в нём и не желает его!

   — Тем не менее оно перед вами. Остальные — ещё десять тысяч — на реке. Приплыли из Нехеба.

«Нехеб, — подумала она. — Уах. О боги, после стольких лет... Все мои друзья мертвы, а враг жив».

   — Понимаю... Приплыли из Нехеба. — Она напряглась, пытаясь заставить себя говорить не шёпотом и более естественным тоном. — Отлично, вот пусть туда и возвращаются. Прикажи им немедленно снова грузиться на барки.

   — Нет, не прикажу. Я привёл их в Фивы, и тут им самое место. Мне нужны казармы и плац.

   — Я не разрешаю этим ордам занимать казармы Моего Величества! — крикнула она.

   — Ваше разрешение или неразрешение не имеет значения, — спокойно сказал он и повернулся, готовясь уйти.

   — Тот! — вскричала она.

Он обернулся и смерил её таким тяжёлым взглядом, которого Хатшепсут не видела никогда в жизни. «О боги! О боги! — подумала она. — Ненни, помоги мне! Ты всегда любил меня, помоги мне, помоги!»

   — Я отдала тебе приказ, разве ты не слышал? — прежним хриплым, сдавленным шёпотом произнесла она.

   — Слышал.

   — Тогда повинуйся. Я Ма-ке-Ра. Я фараон! Распусти эти отряды!

Выражение лица Тота изменилось. Он поднял глаза, внимательно рассмотрел стоявших за спиной царицы придворных и снова посмотрел ей в глаза.

   — Если ты фараон, — резко сказал он, — ты и распускай их.

Снаружи, на аллее, крики перешли в рёв: видимо, подходили новые полки.

   — Мен-хепер-Ра! Мен-хепер-Ра!

Во дворце по-прежнему стояла мёртвая тишина. Хатшепсут видела, как она гневно идёт по Большому двору, слышала, как высокомерно и звонко отдаёт команду... но не видела, не могла видеть, что будет потом. Её мучительное молчание длилось и длилось, пока не стало казаться, что оно продлится всю жизнь.

   — Ты должен повиноваться мне, — наконец прошептала она, — ты должен повиноваться...

   — Отныне я перестаю повиноваться тебе, — ответил Тот. — Раз и навсегда.

Он отвернулся и ушёл. И на этот раз Хатшепсут не рискнула окликнуть его. Она стояла, глядя прямо перед собой и прислушиваясь к решительному, бодрому звуку его шагов. Тот шёл к своим покоям, где его ждала Майет, беременная вторым ребёнком. Толпившиеся за её спиной придворные не издавали ни звука, но никуда не уходили, смотрели и слушали. «Если ты фараон, ты и распускай их». А что в ответ? Тишина.

Перед внутренним взором Хатшепсут возникла столь яркая картина, как будто это было наяву. Она увидела беседку в маленьком саду, стоящие на её ступенях корзины с раскрашенными яйцами, играющих детей, молчаливого Ненни в золочёном кедровом кресле и свою мать Аахмес, с гордо поднятой головой на увядшей шее и выражением безмятежной царственности выслушивающую другой решительный и уверенный в себе молодой голос: «Вовсе не обязательно, чтобы вы понимали это, госпожа моя мать. Ненни, я присоединюсь к тебе на совете, как собиралась».

Так сказала она однажды летом когда-то давным-давно... тем же самым беспощадным тоном, которым сегодня Тот разговаривал с ней. И ушёл он той же решительной, самоуверенной походкой, которой шла она, оставив позади застывшую в позе величавого одиночества, лишившуюся власти мать.

«Я буду фараоном, пока не умру», — подумала Хатшепсут.

Царица не позволила себе облизать губы, хотя они двигались с трудом, как будто были сделаны из камня.

— Собери придворных под окном, — сказала она Нибамону. — Моё Величество проведёт награждение золотом.

Хатшепсут с трудом поднялась по одной стороне двойной лестницы и подошла к Окну Царских Появлений, желая, чтобы её глаза ослепли и не видели солдат, мельтешивших в Большом дворе. Она методично бросала ожерелья и золотые цепи Анпу и его слугам, пока стоявшие рядом корзины не опустели. Когда всё закончилось, она повернулась, тяжело спустилась по лестнице, пересекла зал, вышла в коридор и двинулась в Царские Покои. Там она отпустила свиту и одна прошествовала в гостиную с жёлтыми стенами. Дверь за ней закрылась.


Рекомендуем почитать
Масло айвы — три дихрама, сок мирта, сок яблоневых цветов…

В тихом городе Кафа мирно старился Абу Салям, хитроумный торговец пряностями. Он прожил большую жизнь, много видел, многое пережил и давно не вспоминал, кем был раньше. Но однажды Разрушительница Собраний навестила забытую богом крепость, и Абу Саляму пришлось воскресить прошлое…


Заслон

«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.


За Кубанью

Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.


В индейских прериях и тылах мятежников

Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.


Плащ еретика

Небольшой рассказ - предание о Джордано Бруно. .


Поход группы Дятлова. Первое документальное исследование причин гибели туристов

В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.


Клеопатра

Новый роман современной писательницы Фаины Гримберг рассказывает о трагической судьбе знаменитой царицы Клеопатры (69-30 гг. до н.э.), последней правительницы Древнего Египта. В романе использованы сочинения античных авторов, а также новейшие данные археологии.


Королева бриллиантов

В основу романа американской писательницы Э. Баррингтон легла история знаменитого бриллиантового ожерелья, которая сыграла роковую роль в жизни и судьбе французской королевы Марии Антуанетты (1755—1793). Младшая дочь австрийской императрицы Марии Терезии в 15-летнем возрасте была выдана замуж за дофина Людовика (будущего французского Короля Людовика XVI). Образ жизни юной неопытной королевы, часто нарушавшей церемониал версальского двора, с самого начала давал поводы к многочисленным сплетням. Особенно повредила репутации королевы история знаменитого бриллиантового ожерелья, сыгравшая, в конечном итоге, роковую роль в её судьбе...


Семирамида. Золотая чаша

Новый роман современного писателя М. Ишкова посвящен одной из самых известных правительниц мировой истории, ассирийской царице Семирамиде (862–800 до н. э.).


Елизавета I

Роман известной писательницы Эвелин Энтони посвящён жизни одной из величайших женщин мировой истории — английской королевы Елизаветы I Тюдор.Опираясь на обширный литературный и архивный материал, автор рассказывает о политических событиях XVI века, характеризует нравы британского общества, дипломатические интриги при дворах многих европейских правителей. Перед глазами современных читателей предстанут многие выдающиеся личности прошлого: шотландская королева Мария Стюарт, испанский король Филипп II и другие.