Дочь солдата - [32]

— Что готовиться? Машина новая. Правда, не мешало бы горючего завезти, пока дорога есть.

— Добро, — согласился Потапов. — Запас кармана не дерет… А вопрос о самотеке мы на правлении поставим, специалиста вызовем из района. Честь по чести все обдумаем.

Счетовод щелкал костяшками счетов, держал язык за щекой, отчего она вздувалась бугром. Он гонял костяшки по проволоке и мизинцем, и большим и указательным пальцами — как на рояле, на своих счетах играл.

Верка растопырила свои пальцы. Попробовала собезьянничать, но так ловко, как у счетовода, не получалось, пальцы не слушались.

— Ты все сидишь? — вдруг спросил ее председатель.

— Сижу и сидеть буду! — встрепенулась Верка. — Давайте резолюцию, а то по партийной линии жаловаться буду. До райкома дойду!

— Ух ты…

Потапов сунул окурок мимо пепельницы. Трубка у него для виду. Усы тоже для солидности.

— Что ж, Евграфыч, подписать ей?

— Полагаю, можно. — Счетовод ловко мизинцем зацепил и отщелкнул костяшку.

— Тогда бери. — Родион Иванович поднялся из-за стола, одернул гимнастерку и подал Верке ее заявление. — Закрепляю за тобой телят. Прими во внимание, это — племенное ядро. Не подкачай!

В углу тетрадного листка значилось: «Не возражаю. Потапов». Верка, стараясь ничем не выдать радости, подула на завитушечки подписи. И убедилась: чернила давно просохли. Давно Потапов наложил резолюцию.

Она степенно, как ее учила Маня, поблагодарила за доверие и вышла, тоненькая, прямая, в пальто колоколом и пуховой шапочке с белым помпоном.

— Ишь, настырная, — переглянулся счетовод Евграфыч с председателем. — Вся в своего дядечку. Кожу с зубов сдерет, но свое возьмет!

* * *

Наташу Хомутникову пригласили на областное совещание молодых животноводов, и она уехала.

Верка развернулась.

Молоко из бидона первая наливала она. Сверху оно жирнее. Самые красивые, до блеска промытые турнепсины доставались ее телятам. Ахиллес и Минерва любят супик погуще, она им сварит на особинку, отдельно.

Солому для подстилки она таскала ту, что посуше. Ее телята не переносят сырости, да будет всем известно. Ты что, Маня? Возражаешь? Может, тебе резолюцию показать? Смешно, сам Потапов не возражает, а ты возражаешь!

— Ахиллес вчера чихал, так чихал! Ты не слышала разве?

— Ну да… чихал! — обиженно отвечала Маня. — Я каждый день чихаю, и то ничего.

Верка помчалась в правление.

— Мои головы, — запыхавшись, закричала с порога. — Мои головы…

— Что? — нахмурился Потапов. — Ну, что твои племенные головы?

— Да они лижут грязную стайку и жуют подстилку! Ахиллес метлу съел!

— На здоровье! — прогудел Родион Иванович и засмеялся. — На то и телята, чтобы жевать, чего не положено.

Кто был в правлении, глядя на красную, возмущенную Верку, засмеялись тоже.

Верка притопнула ботиком.

И, заметьте, не ушла из правления, пока своего не добилась: ее подшефным Родион Иванович распорядился сшить намордники.

Заикнулась она было и о том, что телятам отпускают плохое сено: черное, с плесенью.

— Хоть зеленые очки им выписывайте, — подражая взрослым скотницам, шумела Верка. — Без очков не смотрят телята на сено. Что это за корма?

— Точка! — рассердился Потапов всерьез. — Ступай, ступай, не то я пропишу тебе очки. Уроки учи лучше, нечего нам указывать. Нет кормов: были, да вышли.

Верка побежала к учителю. Что же получается, Петр Петрович? Это по-научному, что племенные телята получают корма наравне с остальными? Ах, я права, да? Кормов не хватает? Ну и что, я учитываю. Учитываю, что вас Потапов послушается.

Веркины телята в конце концов были поставлены на усиленный рацион. Хиля и Миня. Потому что звать проказливого бычка грозно — Ахиллесом, а неженку и лизунью телочку — Минервой? Нет, увольте Верку от этого!

И все Маня испортила…

Растеряха она беззаботная, вот кто. Бухнула в ведро, поставленное Веркой, три кружки вместо двух. Верка не заметила просчета.

Минька же и Хилька к молочку проявляли повышенный интерес. Когда их поили молоком, они крутили хвостиками. Хвостики у них крутились, как пропеллеры. Любо-дорого!

Само собой, остаток молока из бидона захватила Верка. Ты что, Маня? До чего стала поперечная, просто страх один! Ты не хочешь посмотреть, как Миня хвостиком крутит?

И вот Петр Петрович на вопрос в начале урока, все ли в порядке на ферме, получил от Мани ответ сбивчивый и путаный.

— Ага, в порядке. Среднесуточный привес хороший. Только…

Маня потупилась и теребила передник.

— Только у Веры обе подшефные головы поносом прохватило. Тетка Настя — она вместо Наташи — Вериным подшефным припарки делает.

Борьба за среднесуточный привес — не шуточки. Как Наташа говорит: «Телят воспитываем по холодному методу, а отношение к делу должно быть горячее». Холодный метод — значит, телят содержать в неотапливаемом помещении, а оттого они, согласно науке, меньше хворают и быстрее набирают вес, растут бодрыми и веселыми. Это Верка усвоила.

Всего-то у ней два теленка, две головы.

У Наташи — все двадцать четыре. Больше будет, раз отел идет.

Работает Наташа не часик-полтора, как она, Верка. Когда ни приди, Наташа у телят…

Верка не поленилась, высчитала, что Наташа работает больше ее в сто раз!

* * *

То, при одной мысли о чем Верку бросало в уныние, то и случилось.