Дочь солдата - [10]
Верка вытянула шею. Неужели это Домна Петровна говорит? Ну и божья коровка! А с ней Никифоровна, Венина бабушка. Она — по голосу.
— Просты мы, ох, просты, — шамкала Никифоровна. — Хоть веревки вей.
— А он не зевает. Что Родька по простоте ему поведает, Микола — на бумажку да на бумажку! Ночи просиживает над бумажками. Знамо, куда они попадут — к прокурору.
— Ой ли?
— Бога я славлю, что привел вместе жить. Раскулачивали, тиранили — и на-ко! Без угла, без двора остались на старости лет. Бог-от видит, кто кого обидит.
— Девочка, слышала я, у них сирота. Яичек ей принесла. Где она?
— Спит. Намучилась за день, радехонька месту-то. Как прислугу ее держат.
— Ой ли? Лишенько… до чего люди-то худые есть, лишенько!
— Заладила: «ой ли» да «ой ли». Будет вам и «ой», помяните мое слово! А к учителю уполз Микола не зря. Учитель да-а-вно на Родиона зуб точит: мол, не по науке председатель хозяйство ведет. Споются учитель с Теребовым — один другого стоят. Ты куда, Никифоровна? Побеседуй.
— Спасибо, набеседовалась, матушка-праворучница. Все ты пояснила, как в руку положила.
Верка сжимала кулачки. Вредная же ты, бабка Домна, белые глаза! Поссорить всех, дядю из деревни выжить надеешься. Вредная! В глаза говоришь одно, юлишь, ласковой прикидываешься, а за глаза?
Ей стало страшно. Страшно наступившей тишины, страшно потолка — он будто опускался ниже, все ниже на Верку, и стены тоже словно сдвигались. Нахлынула тьма из углов, лишь окна льдисто мерцали.
Накинув на плечи теплый платок, Верка выскользнула на крыльцо.
Луна. Мороз. Толкая впереди себя два столба яркого света, словно ощупывая ими дорогу, проехал грузовик. В кузове — девушки, парни. Гармонь. Песни. В клуб молодежь торопится.
Тени возле изб непроницаемы. Точно чернилами залиты. Темными увалами теснятся леса за белыми полями, берут деревню в кольцо.
Гремит динамик на всю округу.
И Верка свободно, полной грудью вдохнула крепкий, студеный воздух, и для страхов не осталось места.
Мороз покалывает щеки. Луна стелет половички на ступени крыльца…
А звезд сколько!
Хорошо… Верка даже улыбнулась, вздохнув. Ничего она про Домну не скажет дяде. Потому что у дяди сердце. Его нельзя волновать. Его надо беречь.
И вдруг она приподнялась со ступеньки. Замерла, напрягшись струной.
По радио говорит Петр Шереметьев. Так сказал диктор, назвавший во вступлении к передаче трижды его имя и фамилию. Петр Шереметьев — бывалый солдат, ныне знатный сталевар далекого южного комбината.
Во рту пересохло. Верка втягивала и кусала губы, удерживая рвущийся из груди крик.
— Папа… Нашелся! Папочка!
Объявился человек, который дал ей имя. День, когда он спас ее из фашистского лагеря смерти, — день ее рождения. Так сказал дядя. Ему, этому доселе неизвестному человеку, она обязана и жизнью, и самой судьбой…
Ожидал бронзовый солдат с мечом. Опустил ее с руки на землю.
— Я не бронзовая! — словно в забытье, бессвязно шептала Верка. — Я живая!
К полночи в горницу вплыла луна. Беспокойный зыбкий отсвет ее лег на потолок, стек по стене.
Лунный свет мешал сосредоточиться, путал мысли.
Что делать? Как поступить? Мучительны были раздумья… И сон, и покой бежали от Веркиного изголовья…
Глава V. Лунки и самотек
— Очень, очень мило. Что за расцветка, ты только посмотри, Коля!
— Буланая, — щурился дядя на моток мулине.
— Ну уж, голубчик, высказался! — Тетя от возмущения всплеснула руками. — Буланая… Разве тебе это лошадь? Удивляюсь тебе, Николай Иванович!
Дядя рассмеялся снисходительно:
— Э, что эти колеры в сравнении с моими блеснами.
— Ребенок! Игрушечки бы тебе все.
— Что ты понимаешь? Блесны — это ж… Да за такими, если хочешь знать, охотятся миллионы удильщиков. Это ж редкость! Это ж самые уловистые!
Очки тети холодно сверкнули.
— Полагаю, за блеснами все же охотятся рыбы. Ах, блесны позолочены? Но не все золото, что блестит, как гласит народная мудрость. Увидишь, миленькое платьице вышью нашей девочке к лету. Не спорь, у тебя вечно не хватало практической жилки. Ты, голубчик, за мной, как за каменной стеной. Да, да!
— Я не спорю.
— Еще бы! — И тетя заворковала, склонившись над своим мулине. — По подолу пущу васильки… Нет, лучше вышью в украинском стиле! Ну, девушки, уважили! И где они такие расцветки достали, поди, все магазины обегали.
Николай Иванович стал гордиться блеснами в одиночку. Он разложил снасти по столу. От блесен исходило сияние. И дядя сиял. Насвистывая, потирал руки.
Верка жевала яблоко и болтала ногой. Смотрела на дядю и тетю, и ей было смешно.
— Дядечка, а это что, на таракана похоже?
— Блесна «нара». Что ты! Окуни, я испытывал, славно на нее берут.
— А эта?
— «Пун-яуб». Иначе «успех». Потрясающая блесенка.
— Успех? Скажите на милость… — тетя оторвала взгляд от разноцветных мотков. — Когда у тебя успех-то бывал? Что-то не помню.
— Тетя, — подбежала Верка к Екатерине Кузьминичне. — Вы обратили внимание вот на этот моточек? У вас, по-моему, такой расцветки не бывало.
— Как не бывало! Бывало… Но очень редкая!
Наборы блесен, в их числе для зимнего ужения, крючки, стальные омедненные поводки, пенопласт для поплавков, синюю, зеленую и коричневую лесу, коробку шелкового мулине, кучу писем дядя и тетя получили с завода. В посылке, сплошь заляпанной сургучными печатями. Дядины товарищи по работе и тетины рукодельницы для них постарались. Екатерина Кузьминична, по ее словам, «возглавляла» в заводском клубе кружок художественной вышивки.
Гражданская война на севере нашей Родины, беспощадная схватка двух миров, подвиг народных масс — вот содержание книги вологодского писателя Ивана Полуянова.Повествование строится в своеобразном ключе: чередующиеся главы пишутся от имени крестьянки Федосьи и ее мужа Федора Достоваловых. Они, сейчас уже немолодые, честно доживающие свою жизнь, вспоминают неспокойную, тревожную молодость.Книга воспитывает в молодом поколении гордость за дело, свершенное старшим поколением наших современников, патриотизм и ответственность за свою страну.
Книга известного вологодского писателя И.Д.Полуянова заново открывает для читателей почти забытую традицию народного творчества. Автор в буквальном смысле слова реконструирует устные численники-месяцесловы, своего рода деревенские святцы, тесно связанные со святцами духовными. В противоположность нынешним сухим и строгим календарям, связывающим лишь день недели и число, раньше каждый день был наособицу, и только ему сопутствовали определенные приметы, меткие речения, прибаутки, песни, обряды. Деревенские святцы органично и функционально вписывались в быт русской деревни.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сборник рассказов, принадлежащих перу бывшего учителя географии Павла Стреблова (1912–1983), — о взаимоотношениях человека с окружающим его миром природы и животных. Доверительный тон повествования, глубокое знание повадок животных и птиц — все это привлекает юных читателей, воспитывая в них чувство любви и уважения к живому миру. Второе издание. Иллюстрации С. Стерна.
Книга «Карлуша» представляет собой воспоминания автора о своем детстве. Воспоминания без всяких прикрас, то есть, как оно было на самом деле. Все радости, горести, переживания в душе, сочетающиеся с родной природой. В книге говорится и о зарождении интереса к рептилиям, то есть почему автор их очень полюбил. Два душеполезных рассказа, сочиненных автором и одна поучительная история, взятая им из жизни его друга, привносят в книгу особый колорит. Здесь есть и юмор, и драма, свет детства и горькие нотки. Подлинная история о вороне Карлуша, пытается оптимизировать драматичность событий, чтобы еще раз задуматься о нашей цели жизни на Земле.
Мальчик очень хотел завести щенка, хотя бы беспородную дворняжку, но родные были против…
Впервые в России — полное собрание сказок Ганса Христиана Андерсена в одной книге! В этой книге собраны все сказки всемирно известного датского писателя, переведенные на русский язык за последние 150 лет. Проиллюстрированы они лучшими произведениями из букинистических изданий XIX–XX веков и дополнены жизнеописанием и личной перепиской автора. «Жизнь — прекраснейшая из сказок», — утверждал Ганс Христиан Андерсен. Его сказки — неотъемлемая часть и детского, и взрослого мира. Они актуальны для любого возраста.
Традиционный школьный спектакль школы имени Букера Т. Вашингтона в этом году был под угрозой срыва из-за бунта колдунов — силы добра и зла разного цвета кожи сцепились в схватке.
В волшебной долине единорогов и праздники всегда совершенно волшебные. На празднество в честь дня рождения Авроры, королевы долины, пригласили всех-всех, даже Аишу и Эмили, девочек из нашего мира, и добрых подруг Авторы. Но кто-то хочет сорвать праздник. Блёстки, которыми собирались осыпать именинницу, превратились в жижу, а прекрасные подарки в нарядных коробках оказались испорчены… Аиша и Эмили намерены разобраться и всё исправить. В конце концов без приключений не бывает идеального дня рождения!