Дочь Рейха - [139]
После него замуж мне не хотелось. Все мои интересы сводились тогда к выживанию, а потом к работе. И только гораздо позже, когда мысль о том, чтобы как-то устроить собственное счастье, уже перестала меня посещать, я вдруг встретила Макса, простого человека, намного старше меня, с нежнейшим сердцем. Мы поженились и были счастливы. Его не стало двенадцать лет назад.
Что тебе сказать о других людях из моей жизни? Папа покончил с собой после падения Берлина. Мама до конца своих дней верила в нацистскую мечту и в величие своего мужа. Она ненадолго пережила папу, умерла от разбитого сердца. Хорошо хоть Карл не увидел всех тех ужасов, которые выпали на нашу долю. Что стало с малышкой Софи и Хильдой, я не знаю. После войны я переехала в маленький городок подальше от Лейпцига.
Я часто вспоминаю твою семью, Вальтер. Все, что я знаю, – это что их всех отправили сначала в Бухенвальд, а оттуда, может быть, в Освенцим или Терезиенштадт. Страшно подумать, через какие муки они прошли перед смертью. Мысль о том, как они страдали, не дает мне покоя всю жизнь.
Но лучше всего я помню Эрну и ее родителей. Если бы не они, я бы не писала тебе это письмо сегодня. Всю жизнь они оставались для меня эталоном добродетели, и все трое сгинули в лагерях. Как-то осенью 1942 года я пришла к ним и увидела, что дверь в квартиру открыта, внутри все перевернуто, а хозяев нет. Все произошло внезапно, без предупреждения, и с тех пор не было также ни дня, чтобы я не вспоминала мою прекрасную подругу Эрну. Так она и осталась в моей памяти – в облаке ярко-рыжих волос, вечно молодая.
Не забыть мне и того дня, когда я расставалась со Стэнли. Я думаю о тысячах других матерей, которые сделали то же самое, знаю боль, которую они испытывали, отправляя своих драгоценных детей неведомо куда, в чужую землю, в отчаянной надежде, что там они обретут вторую жизнь. А еще я думаю о тысячах родителей, которые не успели спасти своих детей.
А еще я никогда не позволяю себе забывать о том, кем я была когда-то, когда верила. Это ведь ты, мой милый Вальтер, заставил меня смотреть в другую сторону, показал мне, что все люди – это просто люди и что между нами нет больших различий. Это ты заставил меня понять, что в каждом из нас живет способность как к злу, так и к добру и что каждый из нас обязан говорить «нет» тем, кто проповедует ненависть. Каждый день моей жизни я жалею о том, что нельзя повернуть время вспять и переиграть все заново, чтобы нацисты никогда не приходили к власти, а лагеря смерти не существовали. Каждый день моей жизни я ощущаю вину и стыд за то, что и я тоже приложила руку к тому, чтобы безумие стало возможно, и буду стыдиться этого до конца моих дней.
Вальтер, я все же надеюсь, что мое письмо не очень тебя напугало. Мне так хочется увидеть нашего сына, хотя бы ненадолго. Только чтобы убедиться: он живет на этой земле и у него все хорошо. Понимаю, что, наверное, слишком многого прошу от него, от тебя и всей вашей семьи, но не могу не мечтать, что в один прекрасный день я все же увижу его, живого, настоящего. Хотя, если вы предпочли не рассказывать ему о прошлом и не захотите, чтобы я возникла в его жизни, я подчинюсь вашему решению и не буду искать с ним встречи.
В настоящий момент я не могу позволить себе поездку в Англию, но буду невероятно счастлива получить от вас какое-нибудь известие.
С любовью и пожеланиями всего самого лучшего,
Герта Рот (Хайнрих)
Лето 1995 года
В третий раз я смотрю сначала на адрес, написанный на смятом клочке бумаги, который держу в руке, потом на номер на двери кафе. Это определенно тот самый.
Сделав глубокий вдох, я открываю дверь. Где-то позади звякает колокольчик, когда я вхожу в теплое, пахнущее кофе пространство. В углу, у окна, молодая пара за столиком, держатся за руки. Еще один посетитель, немолодой мужчина, читает газету, которая лежит перед ним на деревянном столе. Первая страница лежит отдельно, на ней большими буквами написано: «Санди таймс». Вот что мне нужно было сделать – взять газету. Было бы чем занять себя в ожидании, и не так сильно бросалось бы в глаза мое одиночество. Заодно потренировала бы свой английский.
Я пришла на сорок минут раньше. Но лучше подождать, чем опаздывать. Так боялась, что заблужусь по дороге или еще что-нибудь пойдет не так, что не спала полночи.
За прилавком появляется молодая девушка. Смотрит на меня, ждет.
– Чем могу помочь? – наконец спрашивает она.
– Чашечку черного кофе, пожалуйста. – Я говорю медленно, тщательно следя за своим произношением.
– Хорошо. Что-нибудь еще?
В витрине за стеклом выставлены пирожные, пирожки и булочки разных форм и размеров. При одном взгляде на них у меня начинают течь слюнки.
– И пожалуй, что-нибудь из сладкого. – Я с улыбкой показываю официантке на завитушку из теста, присыпанную светлыми лепестками тонко нарезанных миндальных орехов, с чем-то восхитительно вкусным и сладким в середине. – А сколько это будет стоить? – спрашиваю я, надеясь, что ничего не напутала с английской грамматикой.
– Не волнуйтесь. Садитесь, я все принесу. Расплатиться можно потом, когда закончите. – Она кивком указывает на столики.
1920-е годы. Англия. Элинор Хэмилтон – счастливая жена и мать очаровательной четырехлетней девочки Мейбл. Эдвард Хэмилтон – известный психолог, активно продвигающий идеи евгеники, призванной бороться с наследственными заболеваниями ради общественного блага. Но когда Мейбл ставят диагноз «эпилепсия», все в семье идет прахом. Болезнь Мейбл необходимо скрыть, иначе дело всей жизни Эдварда окажется под угрозой. Обнаружив, что муж утаивает от нее важную научную информацию, Элинор пересматривает свои взгляды на генетическую неполноценность, и ее прежняя вера в непогрешимость мужа рушится.
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
Маленькие девочки Циби, Магда и Ливи дают своему отцу обещание: всегда быть вместе, что бы ни случилось… В 1942 году нацисты забирают Ливи якобы для работ в Германии, и Циби, помня данное отцу обещание, следует за сестрой, чтобы защитить ее или умереть вместе с ней. Три года сестры пытаются выжить в нечеловеческих условиях концлагеря Освенцим-Биркенау. Магда остается с матерью и дедушкой, прячась на чердаке соседей или в лесу, но в конце концов тоже попадает в плен и отправляется в лагерь смерти. В Освенциме-Биркенау три сестры воссоединяются и, вспомнив отца, дают новое обещание, на этот раз друг другу: что они непременно выживут… Впервые на русском языке!
Молли Грей никогда в жизни не видела своих родителей. Воспитанная любящей и мудрой бабушкой, она работает горничной в отеле и считает это своим призванием, ведь наводить чистоту и порядок – ее подлинная страсть! А вот отношения с людьми у нее не слишком ладятся, поскольку Молли с детства была не такой, как все. Коллеги считают ее более чем странной, и у них есть на то основания. Так что в свои двадцать пять Молли одинока и в свободное от работы время то смотрит детективные сериалы, то собирает головоломки… Однако вскоре ее собственная жизнь превращается в детектив, в котором ей отведена роль главной подозреваемой, – убит постоялец отеля, богатый и могущественный мистер Блэк.
Впервые на русском — новейший роман от лауреата многих престижных литературных премий Энтони Дорра. Эта книга, вынашивавшаяся более десяти лет, немедленно попала в списки бестселлеров — и вот уже который месяц их не покидает. «Весь невидимый нам свет» рассказывает о двигающихся, сами того не ведая, навстречу друг другу слепой французской девочке и робком немецком мальчике, которые пытаются, каждый на свой манер, выжить, пока кругом бушует война, не потерять человеческий облик и сохранить своих близких.
Основанный на реальных событиях жизни Людвига (Лале) Соколова, роман Хезер Моррис является свидетельством человеческого духа и силы любви, способной расцветать даже в самых темных местах. И трудно представить более темное место, чем концентрационный лагерь Освенцим/Биркенау. В 1942 году Лале, как и других словацких евреев, отправляют в Освенцим. Оказавшись там, он, благодаря тому, что говорит на нескольких языках, получает работу татуировщика и с ужасающей скоростью набивает номера новым заключенным, а за это получает некоторые привилегии: отдельную каморку, чуть получше питание и относительную свободу перемещения по лагерю.