Дочь регента. Жорж - [203]

Весь экипаж чувствовал себя беззаботно, как это обычно бывает после победного сражения либо после утихшей бури; дежурные несли вахту на палубе, несколько матросов находились у орудий.

Пьер Мюнье, всецело поглощенный счастьем Жоржа и Сары, заметил все же, что старший сын его чем–то встревожен; вначале ему показалось, что Жака беспокоят тучи, плывшие с запада.

— Нам не угрожает буря? — спросил он у сына, пристально наблюдавшего за горизонтом.

— Буря! Поверьте, «Калипсо» не боится бури, как эти чайки, что пролетают мимо; однако нам угрожает нечто похуже.

— Что же нам угрожает? — в испуге спросил Мюнье. — Я–то думал, что с того момента, как мы ступили на твое судно, мы вне опасности.

— Несомненно, — ответил Жак, — сейчас мы имеем больше шансов спастись, чем несколько часов назад, когда мы прятались в лесах Малой горы, а Жорж произносил свою последнюю молитву в церкви Спасителя. Но хотя я и не хочу огорчать вас, отец, пока еще я не могу поручиться за то, что наши головы прочно держатся у нас на плечах. — Затем он скомандовал:

— Человек, на брам–стеньгу!

Мгновенно туда ринулись три матроса, один из них поднялся за несколько секунд, а двое спустились.

— Но чего ты боишься, Жак, — продолжал старик, — думаешь, они попытаются преследовать нас?

— Да, отец, на этот раз вы угадали, у них в Порт–Луи стоит фрегат под названием «Лейстер», я его хорошо знаю и, должен вам признаться, боюсь, что нам не избежать встречи с ним, он задержит нас, не даст уйти, не предложив партию в кегли, которую мы вынуждены будем принять.

— Но мне кажется, — сказал Мюнье, — что при всех условиях мы опережаем его на двадцать пять — тридцать миль и при нашей скорости быстро окажемся вне поля зрения.

— Бросить лаг, — приказал капитан.

Три матроса принялись за дело, Жак внимательно наблюдал за ними, а затем спросил:

— Скорость?

— Десять узлов, капитан, — ответил матрос.

— Ну что ж, для корвета, подгоняемого боковым ветром, это прекрасный ход, в английском флоте имеется лишь один фрегат, который может идти на четверть узла быстрее; к несчастью, нам придется иметь дело именно с ним, если губернатор вздумает преследовать нас.

— О, если это зависит от губернатора, то он, конечно же, не будет нас преследовать, — заметил Мюнье, — ты ведь знаешь, что губернатор был другом твоего брата!

— Прекрасно знаю! Это не помешало ему, однако, позволить приговорить Жоржа к смертной казни.

— Но мог ли он поступить иначе, не нарушив своего долга?

— В данном случае, отец, речь идет не о нарушении долга, здесь затронуто самолюбие губернатора. Ведь понятно, что, если бы губернатор имел право помиловать Жоржа, он бы это сделал, доказав тем самым свое великодушие, но Жорж улизнул от него в момент, когда тот считал, что крепко держит его в руках. Значит, Жорж победил в этой истории; естественно, губернатор не захочет быть униженным.

— Парус! — закричал матрос–наблюдатель.

— Где он? — спросил Жак, подняв голову.

— Позади нас, под ветром, — ответил матрос.

— На какой высоте?

— Приблизительно на высоте острова Бочаров.

— И откуда он идет?

— Кажется, из Порт–Луи.

— Это за нами, — прошептал Жак, взглянув на отца, — я же вам говорил, что мы еще не спаслись от их когтей.

— Что происходит? — спросила Сара.

— Ничего, — ответил Жорж, — кажется, нас преследуют.

— О боже! — воскликнула Сара. — Вернув его мне, вы сотворили чудо, так неужели лишь для того, чтобы отнять его у меня? Это немыслимо…

Жак взял подзорную трубу и поднялся на большой марс; несколько минут он наблюдал за парусом, замеченным матросом, затем положил трубу и, насвистывая, спустился и подошел к отцу.

— Ну что? — спросил старик.

— Как видно, — сказал Жак, — я не ошибся, наши добрые друзья англичане охотятся за нами; к счастью, через два часа наступит полная темнота, а луна взойдет лишь за полночь.

— И тогда, ты думаешь, нам удастся улизнуть от них?

— Мы сделаем все возможное, отец, — сказал Жак, — не волнуйся. О, я не бахвалюсь, я не люблю оставаться побитым. Так будет и на этот раз.

— Что ты говоришь, Жак, — воскликнул Жорж, — ты, бесстрашный и непобедимый, хочешь бежать от врага? Знаешь, ведь скажут, что ты испугался!

— Ну и что, разве лучше будет, если нас захватят? Тогда дело пропало, нас повесят на реях всех до одного, если же мы одержим верх, мы вынуждены будем потопить их вместе с судном.

— Как потопить?!

— Непременно, как же иначе, если бы это были негры, мы бы их продали, но ведь это белые, зачем они нам нужны?

— О, Жак, дорогой брат, вы никогда не совершите подобное, не правда ли?

— Сара, милая сестрица, — молвил Жак, — мы сделаем все, что в наших силах; если понадобится, мы поместим вас в укромное местечко, и вы ничего не увидите.

Затем, поглядев на идущее сзади судно, произнес:

— Да, вот оно появляется, видна верхушка марселя, видите, отец?

— Я вижу лишь белую точку, она колеблется на волне, словно чайка.

— Вот–вот, он похож на чайку, но.., это просто–напросто тридцатишестипушечный фрегат; фрегат ведь тоже птица, только не ласточка и не чайка, а хищный орел.

— Но, может быть, это какое–нибудь другое, торговое судно?

— Торговое судно не будет мчаться на всех парусах.