— Это означает всего лишь то, что он мужчина, — ответила Анна, сосредоточившись на рисунке, который наносила на стену детской. — Дорогая, ни один мужчина не хочет признавать, что он влюблен. Как только в мужском мозгу промелькнет слово «любовь», он сразу начинает работать в другую сторону. Мужчины трусливые создания.
Тула рассмеялась. Очевидно, Натану понравился этот звук, потому что он последовал ее примеру. Прежде чем ответить подруге, она поцеловала его в лоб.
— Саймон? Трусливый? — Эта мысль показалась ей нелепой. — Он воплощение силы и уверенности. Он устанавливает правила и заставляет всех ему подчиняться.
— Однако ты ему не подчиняешься, — заметила Анна.
— Да, но это другое дело.
— Саймон больше не ждет, что ты будешь делать то, что он скажет?
— Нет, — ответила Тула. — Он уже убедился, что это бесполезно.
— Надо же, — удивилась подруга, продолжая водить кисточкой по стене. — Значит, из-за тебя он нарушил собственные правила?
Она задумалась на мгновение, прежде чем ответить:
— Полагаю, это произошло только потому, что я посмеялась над его привычным распорядком.
— Как он на это отреагировал?
— Возмутился, но затем начал вносить изменения в свой распорядок. Приходить домой раньше, отменять деловые встречи.
— Гмм, — задумчиво протянула Анна.
— Это еще ничего не значит, — сказала Тула.
— Только то, что этот человек, помешанный на порядке, меняется из-за тебя.
— Но…
— Он не стал бы этого делать, будь он к тебе равнодушен, — заметила Анна.
Тула покачала головой:
— Ты ошибаешься. Я безразлична Саймону. Он терпит меня здесь только из-за Натана.
— Ну, я не знаю…
— А я знаю, — уверенно произнесла Тула, глядя на малыша, сидящего у нее на коленях. Она не собирается притворяться, что все хорошо, поскольку это не так. И дело здесь не только в ее безответной любви к Саймону.
С каждым днем ее неминуемая разлука с Натаном становится все ближе. Скоро она потеряет ребенка, которого любит как своего собственного. Она потеряет Саймона и иллюзию семьи, которой жила эти несколько недель. Потеряет все, что для нее важно, и осознание этого причиняет ей боль.
— Скоро мне придется отсюда уехать. Покинуть Натана и Саймона. Эта мысль меня медленно убивает.
Повернувшись, Анна посмотрела на нее:
— Кто ты и что ты сделала с прежней Тулой?
— Что это значит?
— То, что раньше ты была самой большой оптимисткой из всех, кого я знала, — ответила Анна, возвращаясь к работе над рисунком, который начала еще вчера. — Ты всегда была настроена позитивно, даже когда для этого не было оснований. Черт возьми, Тула, даже твоему отцу не удалось тебя поколебать. Если ты чего-то хотела, ты этого добивалась, даже если все говорили, что у тебя ничего не выйдет. Что случилось?
— Он случился. — Тула поцеловала Натана в макушку. — Этот маленький мальчик перевернул мою жизнь с ног на голову. Я больше не могу думать только о себе.
— Значит, Саймон тут ни при чем? — спросила Анна. — Хочешь сказать, ты только переживаешь из-за скорой разлуки с Натаном и совсем не сохнешь по его отцу? Кого ты пытаешься обмануть, меня или саму себя?
Прищурив глаза, Тула недовольно пробурчала:
— Терпеть не могу всезнаек.
— О-о, вижу, я попала в точку. — Улыбаясь, Анна сделала еще один мазок, затем чуть отошла назад, чтобы посмотреть на свою работу. — Признайся, Тула, причина твоих страданий кроется намного глубже. Она касается того, что ты наконец нашла место, где ты хочешь находиться, но думаешь, что тебе нужно его покинуть.
Внутри у Тулы все болезненно сжалось, когда она осознала, что ее подруга права.
— Ты нашла дом, который искала с детства. — Глаза Анны были полны сочувствия и понимания. — Ты любишь Саймона и Натана. Они та семья, о которой ты всегда мечтала. Ты отдала им свое сердце и теперь думаешь, что тебе придется проститься со своей мечтой.
Натан захлопал ладошками по рукам Тулы, лежащим на его ножках. Несмотря на то что открыты оба окна, в комнате пахнет краской. Скоро работа будет закончена. Тула посмотрела на изображение леса и цветочного луга вдалеке и улыбнулась Одинокому Кролику под деревом на переднем плане.
Бубенчики на двери соседнего дома позвякивали на ветру. Наблюдая за движениями кисти Анны, Тула размышляла над словами подруги и в конце концов признала, что та права. Она любит Саймона и Натана. Любит семью, которой они втроем стали, пусть даже ненадолго. Ей больно осознавать, что она в этой семье лишняя и ей скоро придется уйти. Мысль об одиночестве угнетала ее.
— Ты права, — наконец сказала она.
— Я впервые об этом жалею, — ответила Анна.
— Но что я могу поделать? Я не могу помешать Саймону стать опекуном Натана. Он имеет полное право воспитывать своего сына. Я также не смогу остаться, когда передам ему право опеки.
— Это серьезная проблема, — сказала Анна. — Но у каждой проблемы есть решение.
— Остается только его найти, — пробормотала Тула.
Последние несколько дней были чудесными. Днем она работала и присматривала за Натаном. Когда Саймон возвращался с работы, они вместе ужинали, занимались малышом. После того как они укладывали Натана спать, наступало их время.
Секс был просто невероятным. С каждым разом он становился все лучше, но к удовольствию Тулы примешивалась горечь. Она дорожила каждой минутой, проведенной с Саймоном, зная, что расставание неизбежно. Оба прекрасно это понимали, но молчали.
