Дочь Лебедя - [56]

«О Боже! — подумала я. — Что я наделала!»

Я быстро подула, потом еще и еще.

Свеча не гасла.

Я начала дуть сильнее. Комната, казалось, была вся в огне.

Я лежала на полу, рядом со свечкой и задыхалась. Когда я открыла глаза, было уже темно. Что-то изменилось. Я продолжала лежать, внушая себе, что все в порядке. Потом вдруг у меня начало биться сердце как заячий хвост. Я встала, пытаясь не впасть в истерику, и включила лампу. Дыхание мое стало прерывистым.

Моя сумка, вдруг вспомнила я, моя сумка! Вот в чем дело! Я взяла ключ и выбежала из комнаты. Сумки внизу не было. Пустяки! Обыкновенное воровство.

Свеча в стакане выглядела маленькой, но опасной.

Я завернула ее в газету, которую захватила в отеле, и побежала вниз, чтобы выбросить ее в мусорный ящик. Когда я шла обратно, то скрестила пальцы на обеих руках, считая от одиннадцати до одного, как научила меня Берта, чтобы отвратить злой глаз.

Я провела в одиночестве целых пять дней. Делаборда в городе не было. Люк и Нэнси уехали. Отец и Мишель еще не вернулись из Венеции. И конечно, не было ни Сильви, ни Феликса. Я старалась не думать о них.

Я посмотрела почти все фильмы в кинотеатрах, расположенных неподалеку, и выкурила все сигаретки с марихуаной. У меня были плохие сны, я мало ела и снова стала бояться темноты.

Спустя пять дней вернулись домой отец и Мишель. Мишель позвонил мне. Они несколько раз встречались с Массимо, и он спрашивал обо мне. Они передали мне от него привет. Он даже прислал мне презент — круглое пресс-папье, внутри которого было цветное стекло, изображавшее цветы.

— Ты произвела на него впечатление, — заметил Мишель. — Ты начинаешь осваивать науку любви.

— Как дела у отца?

— Не очень хорошо, — уклончиво ответил Мишель. — У него плохие новости от его друга, или, можно сказать, нашего друга.

— Кто он? — спросила я из вежливости.

— Ты его не знаешь. Молодой человек упал со скалы. В Портофино. Это просто ужасно, тебе ни к чему вдаваться в детали. Его тело все еще не найдено. Бедный Феликс!

— Феликс? — спросила я. — Феликс?

— Ты его не знаешь. Послушай, приходи и поужинай с нами сегодня. Нужно подбодрить Джекоба. Между прочим, как твое увлечение?

Мое жгучее желание и ненависть на пламени черной свечи убили его. Я пожелала, чтобы он вошел в мою жизнь, и потом убила его. Мои мысли метались в голове со скоростью звука.

«Ты можешь иметь все, что пожелаешь», — сказала Джулия. Моя любовь убивает! Я обещала себе впредь ничего не загадывать.

Часть вторая

1

Это произошло после того, как я переехала обратно к отцу. В мою старую комнату. После того, как Нгуен помог мне сойти по лестнице квартиры на Рю дю Бак со всеми моими подушками, пепельницами и экранами для ламп.

…Я стояла в комнате перед комодом. В руке был стакан воды с таблетками. Ноги мои уже были ватными, потому что я уже проглотила их изрядное количество. Еще несколько штук, и передо мной была бы темнота, и я не смогла бы дышать. Я даже чувствовала, что уже не в состоянии сделать вздох. Еще несколько штук, и я разрешу, чтобы в меня вошла темнота. И именно в тот момент, когда я уже почти пожелала уйти в темноту, что-то екнуло во мне и сказало: «Нет!» На следующий день я все еще была жива, но помнила, как близка была темнота. И как мне было тепло от ощущения конца.

Разбудил меня Мишель. Я слышала, как он говорил, что нашел весьма оригинальным, что я предпочитаю спать на полу, и пока я думала, что ответить, он продолжал:

— Твой отец заболел, и мне нужно вернуться в магазин, а у Нгуена много дел. Тебе придется сходить в аптеку.

Я подождала, пока он выйдет из комнаты, чтобы попытаться подняться. Мне казалось, что ванная комната где-то очень далеко. Часы показывали четыре часа. Как бы продираясь сквозь вату, я смогла наконец «доплыть» до комнаты отца. Он беспомощно лежал на постели.

— Гепатит, — сказал он слабым голосом.

Мишель остановился у постели и произнес:

— Ты похож на черта, Джекоб.

Потом он сообщил, что нашел меня спящей на полу.

— Падение дома Ашеров, — сострил отец и попытался тихо засмеяться, и его тут же вырвало в тазик возле кровати.

Мишель подал мне рецепт.

— Рвота у него пройдет, когда ты принесешь ему это, — сказал Мишель. — Вперед!

Когда я принесла лекарство, Мишель уже ушел. Нгуен приложил палец ко рту и забрал у меня маленькие коробочки и пузырьки.

— Я сделаю все сама, — сказала я, но Нгуен отрицательно покачал головой.

— Он спит, — громким шепотом сказал Нгуен.

Почти весь день отец спал в своей комнате, а я в своей.

Нгуен принес ему прозрачный мясной бульон, но отец запустил в него тарелкой. Я порезала ананас крохотными кусочками, но он к нему даже не притронулся. За три дня отец потерял десять фунтов. Когда он не спал, он был невыносим.

По ночам я совершенно не могла спать. Таблетки оглушали меня, но я боялась заснуть, чтобы Феликс не смог причинить мне вреда. Там, за порогом ночи, он может стать мстительным. Однажды далеко за полночь я листала старые журналы, и когда наступила настоящая ночь — два или три часа, — я пошла в гостиную и набрала старый номер телефона в Лондоне. Там никто не отвечал, хотя дом купили давным-давно. Когда свет начал пробиваться на террасу, и уже было не страшно засыпать, я накинула пальто, вышла на улицу и влилась в поток людей, начинавших новый день. Воздух был чистый и теплый. Я могла оказаться в Лувре еще до того, когда он открывался. Я дождалась девяти часов, вошла и смотрела, смотрела, смотрела…