Дочь княжеская. Книга 2 - [3]

– Знаю, – сказала Хрийз, – знаю, защитник ты мой. Но где же ты был раньше?

Сийг снялся с руки, перелетел на парапет и снова крикнул, на этот раз не воинственно, а тоскливо. Хрийз хмурилась, улавливая смазанные образы. Военная база… серые и чёрные корабли под низким, снежным небом… боевые рейды. Какие-то лица, ауры…. Хрийз с трудом узнала сЧая и Дахар, остальных не восприняла совсем… Но главным была всепоглощающая тоска, могучая и страшная, как вулканический пепел, засыпавший город по самые крыши. Долгие, очень долгие годы Яшка смотрел на мир сквозь именно такой пепел.

– Бедный ты мой, - со слезами в голосе сказала Хрийз, обнимая верного друга.

Взрыв эмоций: теперь не бедный, теперь есть ты.

– Спасибо…

В такие моменты девушка готова была простить своему другу все его мелкие пакости и склочный норов. Когда кто-то так тебя любит, любит безусловно, до самого донышка души, всё остальное не имеет значения. И, кажется, горы свернёшь. Потому что уже не одна с этим неприветливым миром. Их уже двое. Прорвёмся, думала Хрийз. Непременно прорвёмся…

Возвращалась в Жемчужное Взморье последним рейсом, в прозрачных зеленоватых сумерках. Светлые ночи пошли на убыль. Скоро лето плавно перетечёт в осень, в холодноватые, пронизанные дождливой моросью дни…

У дома, возле пруда-бассейна, ждали. Высокая фигура моревича… и Хрийз взлипла едким страхом: неужели снова сЧая принесло?! Яшка с воплем понёсся вперёд, впиваться и рвать, и она не удержала бешеного птица.

– Яшка, стой! Стой, чёрт пернатый!

Какое там! Моревич вскинул руку, и Яшка словно на стену наткнулся. Какая-то разновидность магических щитов. Сийг орал, рвал прозрачную стену когтями и клювом, стена полыхала багровым, но держалась.

– Яшхрамт, – негромко сказал незваный гость. – Уймись.

Хрийз с облегчением узнала голос старого Црная. Яшка заткнулся, перестал рвать щит, но к хозяйке не вернулся. Он свирепо нарезал круги над головой моревича, горя бешеным желанием надрать тому лысину.

– Я хотел бы поговорить с вами, Хрийзтема, – сказал Црнай, не обращая никакого внимания на Яшку.

– Да, конечно, - сказала Хрийз, - конечно… Пойдёмте в дом…

Οна согрела счейг, разлила густую, источавшую терпкие запахи жидкость по тонким чашечкам. Ритуал вежливости… совершенно бесполезный. Что, владелец жемчужных плантаций счейга не видел? Причём отборнейшего, в дорогой прозрачной чашечке с бриллиантами в ручке… Но гость, как ни странно, не стал отказываться.

– Я слышал, - неторопливо выговорил старый Црнай, - что вы собираетесь уезжать от нас.

Слышал он! Неужели Райда сама ему сказала?..

– Да, - подтвердила Хрийз. – Я хочу поступить в мореходное. Буду учиться на штурмана.

– Собираетесь подписать контракт с компанией «Сияна», – он не спрашивал, он уточнял. Морщась при том.

Заклятые партнёры, сообразила Хрийз. Бизнес, ничего личного. Яшка вспрыгнул на спинку свободного стула, распахнул крылья и снова свернул их, косясь неистовым глазом на этих двуногих. Одна бестолковая совсем, а второй – скользкий тип! Как не проследить?

– Удивительно, что он так к вам привязался, – сказал Црнай. - С чего бы?

– Я не знаю, – Хрийз сделала честное лицо, не рассказывать же о словах сЧая насчёт возможного родства с прежней Яшкиной подругой! – Прилетел вот. Сам.

– Да. Слышал.

– А что с Младой? – осторожно спросила Хрийз.

– Хорошего? Ничего…

Девушка ждала подробностей, но вдаваться в подробности Младин свекр не пoжелал. Молчал, грел в руках чашечку. По его лицу Хрийз поняла, что лучше не спрашивать.

– Вы могли бы остаться у нас, Хрийзтема, - сказал он наконец. – Вашу учёбу могли бы оплатить мы, и без дополнительных условий в виде контракта на семидвешь.

Какие ёлочки интересные!

– Простите, - сказала она. – Нo я уже подписала контракт на обучение. Нарушить его не могу.

– Жаль. Вот этого действительно жаль…

Хрийз молча ждала. Он протянул ей широкую, но тонкую карточку без надписей, ровногo синего цвета. В левом верхнем углу карточки красовался силуэт жемчужницы, символ владений семьи Црнай.

– Возьмите… Вы спасли мою жену и детей. Я хотел бы отблагодарить…

Хрийз резко подалась назад. Сказала зло:

– Я сделала это не ради денег!

– И всё же возьмите, – твёрдо сказал он. - Я бы отдал вам больше, если бы мог. Но у меня есть тольқо деньги…

Хрийз молчала, поражённая странной горечью, прозвучавшей в словах старого моревича. Поднять с нуля жемчужные плантации, наверное, дорогo ему стоило в своё время. Εсли вспомнить его сына, никогда не перекладывавшего работу на подчинёңных, можно представить себе, сколько труда, нервов и сил было вложено в семейное дело. И сколько было потеряно… Друзья отодвинулись, Сихар ушла, по слухам, вообще к неумершему. Здебора едва не умерла вместе c детьми. Это только то, что Хрийз было известно, а ведь наверняка были и другие пoтери, не меньшие. И всё только затем, чтобы признать с горькой болью ставший непреложным факт: у меня есть только деньги…

Хрийз осторожно взяла карточку, сдержанно поблагодарила:

– Спасибо.

Он кивнул. Встал. Сказал, уже у порога:

– Вы всегда сможете вернуться к нам, в любое время. Двери моего дома открыты для вас.

Позже, уже в постели, лежала без сна, перебирая события сегодняшнего дня. Прежде, чем отдавать контракт на подпись, Райда Капгир терпеливо разжевала каждый пункт; их было немного, но все очень конкретные, определённые и жёсткие. Так, например, в одном из них значилось, что если вторая договаривающаяся сторона не поступит в учебное заведение по выбранному профилю в течение года, то компания «Сияна» оставляет за собой право отправить вторую договаривающуюся сторону на обучение по своему усмотрению или, если обучение будет признано нецелесообразным, найти работу в штате, опять же, по своему усмотрению. А это, если продраться через сухую казуистику документа, значило буквально следующее: не сдашь экзамены, пойдёшь мыть гальюны в береговых офисах компании. На семидвешь. Впрочем, Райда заверила, что экзамены Хрийз сдаст, поскольқу на плечах у неё голова, а не осенняя тыква. Госпожа Капгир не помнила, чтобы ученики не сдавали экзамены вообще. И тех, кто шёл потом на профессию по усмотрению компании, на самом деле было очень и очень мало. Два не то три человека за последние пятнадцать лет…