Дочь хаоса - [17]

Я пожала плечами:

– Тогда мне неинтересно. Не принимай на свой счет, я тебя люблю! Просто это не мое.

Эмброуз тоже пожал плечами, копируя меня.

– Тогда не делай этого. Я просто хотел, чтобы ты развеялась. – Помолчав, добавил: – Но если ты будешь искать любовь среди чародеев, поиски будут долгими. Мы для этого не созданы.

– Ничего я не ищу, – ответила я. – Но разве Люк не говорил, что он тебя любит?

Это что-то новенькое: у Эмброуза есть парень. Но мой братец заслуживает чего-то хорошего. Я плохо знала Люка, но если он любит Эмброуза, то и я была готова смириться с ним.

Эмброуз побарабанил пальцами по колену – так обычно проявлялась его неловкость.

– По-моему, он говорит это только затем, чтобы ему не влетело за то, что в ночь, когда пришли призраки, он норовил увести меня от моей семьи. И я ему этого не прощу. Он мне, конечно, нравится, но… разве я создан для романтической любви?

Я прислонилась щекой к его плечу.

– По-моему, ты создан для всего, чего захочешь.

– А ты, по-моему, найдешь все, чего… гм, даже не ищешь, – сказал Эмброуз. – Новый год, новый мужчина, новое счастье.

Я выпрямилась.

– Ты прав. Надо успокоиться. Я всего лишь разбила стекло. Постараюсь не взорвать Ватикан.

– Я это сделал всего один раз, – ухмыльнулся Эмброуз.

На том и порешили. Мы спустились на кухню перекусить на сон грядущий – ночные перекусы входят в сбалансированную диету ведьм – и прошли под лимонами, которые тетушка Хильда уже повесила над дверью. Потом я легла спать.

Мой фамильяр имел обыкновение куда-то уходить по своим делам. Тетя Зельда говорила, мол, так мне и надо, нечего было брать духа из диких лесов. Но ведь я и сама по характеру довольно независимая. Мне нравилось, что Салем гуляет сам по себе, блуждает среди деревьев причудливыми тропами, помахивая хвостом, а затем возвращается ко мне.

И все-таки обычно он ложился спать одновременно со мной. Даже если его не было видно весь день, к ночи Салем просачивался через какую-нибудь дверь или окно, словно тонкая ниточка черного дыма, и, мурлыча, устраивался мягким клубочком в ногах моей кровати.

А сегодня его не было. С той минуты, когда я легла спать, и до самого рассвета, когда солнце окрасило обледенелые ветки деревьев в цвет чистого золота, Салем сидел на крыльце веранды и тоскливо завывал на луну.

Мне вспомнились слова тетушки Хильды о том, как приманить удачу и прогнать невезение.

«Берегись кошачьего крика».

Кошачий крик – предвестник грядущих бед.

Услышав его, я содрогнулась под одеялом. Уснуть толком не удалось. Обычно, когда мне было не по себе, я звонила Харви. Услышу, как он тепло произносит мое имя, и легче делается. Роз считала, что Харви грустный, но, разговаривая со мной, он всегда бывал весел.

А сейчас я, сколько ни мучилась бессонницей, так и не позвонила ему. Он не мог смириться с тем, что я ведьма, а я не могла допустить, чтобы из-за магии ему грозила беда. Еще неизвестно, куда заведет меня это невезение.

В смертной глине кипят бессмертные страсти 27 декабря, ночь Харви

Ник без смущения разгуливал по всему дому, и от этого Харви чувствовал себя не в своей тарелке – точно так же, как и в первый раз. В этом доме никогда не бывало много гостей. Харви всегда боялся, что отец вытворит что-нибудь не то, но твердо знал: хозяин обязан сделать все возможное, чтобы гостю было удобно. Однако он понятия не имел, что делать, если странный гость-чародей доставляет хозяину запредельные неудобства.

Ник с профессиональным видом постучал по окну.

– Защитные заклинания еще держатся.

Харви неловко пожал плечами, сунув руки в карманы.

– Не мне судить.

– Можно тебя кое о чем спросить?

– Конечно, – ответил Харви. – Давай.

– Моя знакомая предлагает мне явиться в комнату Сабрины в виде обнаженной астральной проекции, – сказал Ник. – Как ты думаешь, хорошая мысль?

– Самая худшая, какую я слыхивал, – ровным голосом ответил Харви.

Он толком не понимал, что означает «астральная проекция». Вроде бы когда-то что-то читал в комиксах. Надо бы потом заглянуть еще раз. Но в ответе был уверен на сто процентов.

– Вот первое, что тебе надо усвоить о нас, о людях. Насколько я знаю, когда дело доходит до романтики, мы движемся вперед гораздо медленнее, чем вы, ведьмы.

Ник нахмурился.

– Зачем тянуть время, если вы живете не так долго, как мы?

И снова шок. Харви словно шел по незнакомой местности, то и дело спотыкаясь о камни.

– Может… может, именно потому, что мы знаем, как коротка наша жизнь. Не торопимся, потому что хотим создать нечто такое, что останется на многие годы, – рисуем картину, строим замок, влюбляемся.

Наверное, это прозвучало глупо. Но он не знал, как еще говорить о любви. Ник кивнул, сосредоточенно нахмурившись, и этим напомнил Харви Сабрину – точно так же она смотрела, когда хотела что-нибудь записать, а под рукой не было карандаша и бумаги.

– У нас принято действовать постепенно, – продолжал Харви, приободрившись. – Только тогда люди поверят, что у тебя серьезные намерения. Понимаешь?

Лицо Ника разгладилось, он улыбнулся.

– Да.

– Поэтому даже не думай… – Харви попытался произнести «об обнаженной астральной проекции», но не смог, – о том, что ты мне тут говорил. Ни в коем случае.