Дочь Генриха VIII - [19]

Все последующие недели Мария постоянно жила в состоянии какого-то воодушевления. Каждодневные заботы отошли в тень. Ее больше не трогали эти злобные укусы тех, кто ее здесь окружал. Все ее существо было устремлено к тому решающему моменту, когда она поскачет к реке — и к свободе.

Даже когда все обитатели поместья переехали в другой замок, расположенный в нескольких милях от прежнего, ее дух остался тверд. Она была прекрасной наездницей — что такое пятнадцать миль для девушки, отчаянно борющейся за свою жизнь? Но ни она, ни Чапуиз не могли предусмотреть несчастного случая, который спутал им все карты.

— Сестра, она очень больна. — Леди Алиса Клэр безрезультатно вглядывалась в бегающие глаза леди Шелтон.

— Глупости! Девчонка просто симулирует. Два-три дня в постели под присмотром этой ее служанки, которая будет скакать вокруг нее со своими услугами, больше всего пойдут на пользу этой моей высокородной могущественной мадам.

— Ты не права, — пропищала леди Клэр с несвойственным ей вызовом в голосе. — Она лежит там, вся дрожа и стеная, как больной зверек. Анна, нам надо послать за врачом.

— Что еще за вздор! Нас просто поднимут на смех за все наши старания.

— Но… а что, если она умрет? — Она оборвала себя, прижав два коротеньких толстых пальца к губам.

Леди Шелтон избегала ее взгляда.

— Уверяю тебя, нет никаких оснований для беспокойства. Просто она съела слишком много жареной свинины вчера за ужином. Теперь она расплачивается за свою жадность.

Анна Шелтон засеменила прочь, положив конец дальнейшим спорам. Но сердце леди Клэр становилось мягким, как масло, когда дело касалось Марии. И в данном случае она смогла подняться над собственной глупостью и, не обращая внимания на возможный гнев сестры, послала гонца к королю с известием о смертельной болезни Марии. Генрих направил к ним доктора Баттеза, который спешно отъехал от двора. Но прежде он на несколько минут задержался в доме Чапуиза для взволнованного разговора и в результате попросил испанского врача Екатерины приехать к нему, чтобы иметь и его мнение о болезни.

Доктор Баттез оказал медицинскую помощь больной девушке, чтобы облегчить ее страдания. Стараясь не сказать лишнего, он практически ничего не поведал леди Шелтон о природе болезни Марии.

— Она страдает от сильной лихорадки. Я буду знать больше, когда здесь соберутся еще несколько моих коллег, — кратко информировал он ее.

Мигэль де ла Са вскорости прибыл после трудной скачки из Кимболтона, и вместе двое врачей тщательно осмотрели Марию. Периодически повторяющиеся приступы тошноты все еще продолжали мучить ее. Между приступами она лежала измученная, почти без сознания.

— Что вы думаете? — Доктор Баттез кивнул на фигуру, распростертую на постели.

Испанец поколебался, явно встревоженный. Смущенным взглядом он окинул комнату, и доктор Баттез нетерпеливо махнул рукой.

— Чувствуйте себя свободнее, приятель. Никакие шпионы не прячутся в этой комнате под кроватью. Вы можете говорить откровенно.

— Тогда я… я полагаю, что причиной этих болезненных симптомов может быть состояние ее нервной системы.

— Я согласен с вами. Но не могли ли они быть вызваны также… ядом?

При этом страшном слове желтоватое лицо доктора Са нервно передернулось. Он крепко сжал свои тонкие пальцы.

— Это возможно. — Его голос дрожал, как натянутая струна, и доктор Баттез удовлетворенно проворчал что-то в ответ на это признание. Большего он и не мог ожидать. Испанец был явно испуган, и можно было не сомневаться, сколь тяжело ему пришлось в жизни.

— Вы… вы же не станете ставить в известность короля о наших, может быть, необоснованных подозрениях? — Его водянистые глаза просто молили.

— Это будет зависеть от многих обстоятельств. — Доктор Баттез склонился над Марией. — Похоже, что ей чуть полегчало. При условии необходимого ухода она поправится. Но если бы нас не вызвали… — Он выпрямился. — Но вот что уже точно, так это то, что есть кое-кто, кого надо обязательно поставить об этом в известность, и причем немедленно. Мы найдем ее внизу, — добавил он добродушно. — Вы будете просто присутствовать, я не хочу, чтобы вы участвовали в нашем маленьком разговоре.

Мигуэль выдавил измученную улыбку. Он был предан Екатерине, но прекрасно понимал, что не годится на роль мученика. Он был хорошим врачом, оставившим спокойную жизнь в Испании, чтобы служить королеве. Кто мог предполагать тогда, что поднимется эта буря, которая в один день вовлечет и его, Мигуэля, в свой водоворот? Он не мог даже и предполагать, что его ждет жизнь на грани нищеты и что он постоянно будет ощущать нависшую над ним угрозу, но такова была судьба. Он беспрестанно молил Бога о том, чтобы ему дозволено вернуться в Испанию и закончить свои дни там в безопасности. Пусть уж другие смело идут навстречу мучительной смерти во имя спасения своих идеалов.

Перспектива остаться на этом окутанном туманами острове в виде обезглавленного трупа вечно маячила перед ним. Насколько он понимал, инициаторами этой попытки отравить Марию был либо сам Тюдор, либо его любовница. Бог свидетель, у них было достаточно причин, чтобы убрать ее со своего пути. Но если это так, то можно себе представить, как они обойдутся с каким-то испанцем, который посмеет раскрыть их злобные намерения!