Дочь для монстров - [102]

— Лера… — с хрипотцой выдохнул Вениамин, опалив шею горячим дыханием, — тебя надо пороть и пороть…

— Пороть? — в голове была форменная каша, — за что?

— За проделки на объекте, — теплые губы коснулись плеча, широкая ладонь почти полностью стянула с Леры халат и слегка сжала грудь. — Не могла неделю-другую в комнате посидеть и погоревать?

— Не могла, пори, — борясь с нарастающим головокружением, тихо отозвалась девушка.

Холод ушел, оставив вместо себя исступленное желание, острую жажду, жаром поднимающуюся из низа живота. Прикрыв глаза, Лера потерлась виском о щетинистую щеку Вениамина и нежно поцеловала его в губы. Мужчина ответил, бережно, трепетно, едва касаясь, так, словно хотел только отогреть, передать своё тепло. Осмелев, Лера перевернулась к нему лицом, удобно усевшись сверху. Пальцы сами шарили по строгой сорочке, расстегивая одну пуговицу за другой. Поддавшись инстинкту, девушка слегка двинула бедрами, плотнее прижавшись к твердому члену мужчины, спрятанному под тканью брюк.

— Пороть, за совращение престарелых, — медленно выдохнув, продолжил Вениамин. Сейчас он выглядел слегка удивленным, но очень счастливым.

— Я еще и повода-то не дала… — Лера не чувствовала ни намека на стыд, всё было желанно и от того правильно.

Второй поцелуй вышел изматывающим, диким. Девушка хотела только слегка коснуться губ любимого, но директор был настороже. Вкопавшись пальцами в отросшие на затылке пряди, мужчина притянул Леру к себе и поцеловал жадно и жарко, одной рукой придерживая за голову; второй он окончательно сорвал мешающийся халат. Шершавые пальцы с легким нажимом прошлись вдоль позвоночника, огладили ягодицы, скользнули между ног. Мужчины умело дарил наслаждение, слегка проникая пальцами внутрь, массируя клитор, вдавливаясь в узкую попку. От яркости ощущений Лера готова была кричать, но получалось только хрипло постанывать между поцелуями, опаляющими губы.

— Девочка моя, — Вениамин прекратил свои ласки и, немного приподняв Леру, расстегнул брюки. — Маленькая моя, сладкая.

Мужчина не спешил, теперь, когда между ними не было одежды, он, ухватив девушку за бедра, вжимался в неё, даря непередаваемое удовольствие и сумасшедшие поцелуи. Лера змеей извивалась в его руках, стараясь одновременно коснуться горячего тела и принять в себя твердую пульсирующую плоть, которая была так дразняще близко.

— Пожалуйста, — Лера тонула в серебряных глазах любовника, сгорала в его руках, но все равно не могла озвучить свою просьбу, ибо на ум приходили непристойности одна хлеще другой.

— А это твоё наказание, Шмелева, — прерывисто дыша, отозвался мужчина, — вместо порки.

— Ах, так… — даже сейчас в темном от возбуждения взгляде директора Лере виделись бесенята иронии. Однажды она решила для себя, что никогда по доброй воле не повторит того, к чему принуждалась в детстве, но сейчас ей самой хотелось это сделать.

Извернувшись, девушка соскользнула с колен Вениамина, напоследок легонько щелкнув его по носу. Ноги совсем не держали, тряслись, подкашивались, но это не мешало задуманному. Опустившись рядом с креслом, на неопрятной кучей валяющийся халат, Лера рукой ухватилась за внушительное достоинство директора, заставив его подавиться начатой фразой. Горячий и влажный член легко и немного щекотно скользил в ладошке. Завороженно вверх-вниз проведя кулачком, девушка подалась вперед и слизнула прозрачную соленую капельку, выступившую на конце. Возбуждающе и совсем не противно…

Под глухой рык вцепившегося в подлокотники мужчины Лера обхватила головку губами и медленно вобрала член в рот почти целиком.

— Ле-ра, — раздельно, по слогам произнес мужчина, голос его надломился и стал до неузнаваемости глух, — что ты де-ла-ешь?

Девушка, неожиданно войдя во вкус, не стала отвлекаться, чтобы ответить, она ласкала губами, дразнила чувствительную кожу языком, зарывшись пальчиками в колючие жесткие волосы. Лучшим подарком за старания был этот севший голос и руки, с такой силой сжимающие подлокотники, что вены вздулись, и дыхание хрипло-сбивчивое. Короткое время Вениамин держался, а потом сам стал подаваться вперед, проникая глубже.

В какой-то момент мужчина отстранил Леру и, подхватив её за подмышки, усадил на себя, на этот раз так, как надо, туго натягивая на возбужденный член.

— Ты, бессовестная, неугомонная, непослушная хулиганка! — покрепче прижав девушку к себе, прошептал он ей в ухо.

На связный и задиристый ответ сил никаких не было. Лера задыхалась от удовольствия, стараясь стонать хоть немного потише. Ощущение целостности, заполненности, не усмиренное желание быть еще ближе, принять жаркую плоть в себя еще глубже. Обхватив Вениамина за шею, Лера резко двигалась, отдаваясь целиком этому процессу. Впервые она решала, что и как делать, и это было сказочно, до невозможности, до слез хорошо. Внутри сворачивался болезненно-острый клубок удовольствия, растущий с каждым мгновением, наслаждение, ни на что не похожее, накрывало с головой, а любая попытка понять, ухватить чувства за хвост растворялась в опаляющем дыхании. Вениамин держал крепко, целовал, шептал что-то на ушко и двигался в такт. Волна эйфории смела все пределы, вытеснила из головы мысли, Лера выгнулась и замерла в сильных руках. Аккуратно сняв девушку с члена, мужчина сжал напряженную плоть в ладони, и через несколько секунд Лера почувствовала, как горячая сперма брызнула ей на спину.